— Да, вас трудно забыть. С такой наглостью я встречаюсь впервые в жизни.
— Но зато сколько новой информации вы можете узнать!
Это почему-то взбесило меня еще больше. Неужели он принес свежие деревенские новости? Что значит деревня! Если здесь ничего не происходит, надо что-нибудь придумать, чтобы было о чем языки почесать.
— И какие же у нас сегодня новости? Зеленые человечки прилетели с Марса и высадились в Корнуолле?
— Эта современная страсть к сатире! Терпеть не могу! — Он глубоко вздохнул, и я вдруг подумала, что не знаю даже, как его зовут. Я продолжала писать. — Я не знал, что Бейтс родом из восточного Лондона, вы можете себе представить? — Это замечание показалось мне довольно бессвязным.
— Вот как? — Я этого тоже на самом деле не знала.
— Да, у него есть дряхлая тетушка в Фоуи, и он поехал на пару дней навестить ее. Она тяжело хворает.
— Но это еще не значит, что он оттуда родом. Его родители могли переехать в Лондон до его рождения.
— В принципе да, но почему он раньше никогда не говорил о своей тетушке?
— А откуда вы знаете, что он о ней не говорил?
— Поверьте, я умею добывать информацию.
— Но это даже не важно — вам какое до этого дело?
— У меня машина барахлит. Он единственный, кто может с ней справиться. У меня такая машина, что требует нежного обращения, а Бейтсу это как раз хорошо удается.
Я продолжала писать, и он некоторое время наблюдал в молчании.
— А знаете, вы правы. Я имею в виду — что пририсовали лодочку. Такая яркая точка на синем фоне.
Мы помолчали, потом он снова заговорил:
— Бейтс уехал, а Трегарт, наверное, рыбачит где-нибудь далеко. Такая сонная деревушка, здесь ничего не происходит. Порой становится невыносимо тоскливо.
— Вам было бы не так скучно, если бы вы занялись работой. Вы же, кажется, пишете книгу. Вы так ничего не напишете, если будете здесь сидеть и наблюдать за мной.
— Ну почему, если я понаблюдаю, как вы работаете, может быть, у меня появится вдохновение. К тому же, как всякий уважающий себя писатель, я пишу только ночами.
— Сколько вы тратите электричества! А вот те писатели, которых я встречала, работали в обычное дневное время, и при этом книги их хорошо продавались. Хотя они не бездельничали целыми днями.
— Но это так скучно! Впрочем, это, наверное, были простые наемные писаки, а не истинные гении.
— Как вы, например, да?
Улыбка у него была открытая, совсем мальчишеская и, к моему неудовольствию, очень заразительная.
— Не совсем, но мне нравится ход вашей мысли.
