— А разве ты не знала, что он перестал писать?
— Я этим как-то не интересовалась. Время от времени мне попадалась в магазине его книги. Писал Генри довольно хорошо, и я как-то само собой считала, что он процветающий писатель, получает много денег, но на банковском счете было всего две тысячи фунтов, которые Дороти тоже завещала мне. И никаких ценных бумаг, никаких акций. Только Дороти явно жила не на две тысячи в год — она тратила гораздо больше. Может быть, она жила не на проценты, а тратила капитал? Но это маловероятно — Дороти была не дурочка и понимала, что надолго его не хватит. Интересно знать, откуда она брала деньги?
Мне это тоже было интересно. Действительно, ведь никто не станет жить на широкую ногу, не будучи уверенным, что денег хватит еще надолго и всегда есть откуда их взять. Это было по меньшей мере любопытно — а я от природы любознательный человек.
Жизнь в доме на скале шла тихо и провинциально. После лондонской суеты для меня это был просто рай. Я даже чувствовала себя почти счастливой, чего не испытывала давным-давно. Будучи замужем за Гэри, иногда я бывала лихорадочно, безумно счастлива, но никогда не имела покоя! Я не виню в этом Гэри, скорее себя. Я его любила, и думаю, он тоже любил меня, как умел. Но мы с ним совсем не понимали друг друга, хотя поначалу казалось, что у нас много общего. Я тогда была восторженной девицей, и просто пришло мое время любить. К тому же мне льстило, что он был хорош собой, неотразимо очарователен. А я никогда не была красавицей, и слишком прямолинейна, чтобы быть любезной. Гэри говорил, что его покорили моя чистота, доверчивость и наивность. Я напоминала ему трогательную овечку среди стаи волков. Не знаю, как можно было поддаться на такие сантименты. К тому же я слишком высокая и склад ума у меня вполне практический, чтобы притворяться слабой беззащитной женщиной. Я встретила Гэри на вечеринке, которую устраивал мой агент. Я не очень умею вести светские беседы и, наверное, смотрелась на этой вечеринке немного неуместно. Он подошел ко мне, улыбнулся очаровательной улыбкой, от которой уже тогда, в первые минуты нашего знакомства, у меня заколотилось сердце.
— Тоска смертная, не правда ли? Давайте сбежим отсюда и поедим где-нибудь вместе. Впрочем, нам придется выбрать недорогое кафе — я практически разорен.
И эта его откровенность вконец меня обезоружила. Глаза у него были такие честные. Как я потом обнаружила, он всегда смотрел так — прямо и искренне, даже когда говорил неправду.
