Милейн оделась достаточно тепло, но все равно Тэннер был прав. Незачем им стоять на морозе.
В доме хорошо пахло деревом. Тэннер сразу отправился в кухню, и Милейн сняла пальто, но не стала расшнуровывать ботинки, почему-то зная, что надолго не задержится.
Вернулся он с двумя кружками.
— Шоколад. Я включил отопление до того, как пошел чистить снег. Опять горы неспокойны. Я не хотел говорить тебе об этом по телефону, чтобы, не дай бог, лыжники не услышали.
Женщина стояла спиной к камину и глядела, как Тэннер гладит неровные стенки самодельной кружки. Она пожалела, что взрослая. Будь она ребенком, могла бы просто-напросто сбежать от неприятного разговора.
— Эти толчки опасны?
— Кто знает? Природа делает, что хочет… Милейн, я прошу прощения.
— Прощения?
— Да. За вчерашнюю ночь.
Она не рассердилась. Что бы там ни было, но он не врал. Он верил в то, что говорил, а ей лучше знать, какие у него мысли.
— Тогда я тоже прошу прощения, — сказала она, хотя ее тело было с ней совершенно не согласно. — Мы говорили о том, что живем в реальном мире и не можем ждать, когда начнется сказка.
— Да. Я всегда так думал, и так буду жить. Но у меня ощущение, будто я не совсем понимаю реальную жизнь.
Проклиная себя за соглашательство, Милейн кивнула.
— Мы не обсудили самого главного, правильно?
— Да. — Он поднес кружку к губам, отпил из нее и усмехнулся. — Крис все еще часть твоей жизни.
— Речь не о Крисе.
— Допустим. Тогда об Эмбер. Вам не кажется, что вы делаете из малышки козла отпущения?
Бедная девочка. Вот, значит, что он о ней думает.
В комнате было тепло, и это расслабляло, поэтому Милейн напрягала все силы, чтобы быть подальше от Тэннера.
— Я не могу. Что бы ты ни говорил, что бы ни думал, я не могу выкинуть ее из своей жизни.
Он смотрел ей прямо в глаза и, казалось, хотел добраться до самого ее нутра, пытаясь понять, что ею движет.
— Знаю.
— И я не хочу сказать, что отношусь к ней лучше, чем к тебе. Мои чувства… они… совсем разные.
— Я взрослый мужчина. А она ребенок.
— Меня тянет к тебе. Я начинаю понимать, что женщине обязательно нужен в жизни мужчина. А когда смотрю на Эмбер, то чувствую такое, что нельзя выразить словами.
— Ты ее любишь.
От его слов ее охватило смятение.
— Д-да.
— Даже несмотря на то, что эта любовь не дает тебе узнать другие стороны жизни.
Милейн отвернулась. Они уже говорили об этом. Но… жить без Эмбер? Неужели он хочет, чтобы она сделала выбор?
Вдруг Милейн вспомнила о своих родителях и постаралась отогнать неприятное воспоминание, но оно не уходило. Она мало знала отца, черноволосого, сероглазого, молчаливого человека. Мать она помнила лучше. Морщины около рта. Угловатое тело, неласковые руки.
