— Возможно ли? — воскликнул Ринальдо. — Могу ли я поверить собственным глазам? Аурелия?
— Это я. Здесь замок моего мужа.
— Значит, правда замужем?
— Да — к сожалению! О, лучше бы меня оставили у Донато в его глуши! Лучше бы я осталась на мызе моего приемного отца! Как я была там счастлива! Отец желал мне добра, дал за мной очень богатое приданое. Из-за этого мой муж и посватался…
— Хотите довериться мне? — спросил Ринальдо.
— Отец знает вас, и…
— Что сказал вам ваш отец обо мне? Знаете ли вы, кто я?
— Когда я спросила его, кто вы, он сказал, что вы весьма известный человек, но имени вашего он мне не назвал.
— Считайте меня графом Дальброго. Вы ведь знаете, что я друг вашего отца? Еще на днях в Чезене мы дружески беседовали. Об этом он вам ничего не рассказывал?
— Я уже давно не видела его и не разговаривала с ним.
— А он знает, что вы несчастливы?
— Если он получил мои письма, так знает. Но я в этом сомневаюсь, ведь до сих пор ни на одно из них я не получила ответа. Быть может, муж через своих шпионов прибирает их к рукам?
— Я поговорю с вашим отцом и расскажу ему все, что вы мне поручите. На что жалуетесь вы в действиях вашего мужа?
— Он истинный тиран. Нарушает супружескую верность чуть ли не у меня на глазах с продажными созданьями, которых содержит в замке. Он терзает и мучает меня бесконечными укорами…
— Какими же?
— Ах, Бог мой! Я же внебрачный ребенок… Ах! Он ведь знал это, когда предложил мне свою руку.
— Вы его тогда любили? — спросил Ринальдо.
— Да! Но теперь душа моя его не принимает. Вот только вчера он выставил меня на посмешище своих сообщников, а его продажные шлюхи насмехались надо мной. Он относится ко мне как к служанке. Я твердо решила, если отец немедля не позаботится обо мне, покинуть этот вертеп.
— Куда же хотите вы уйти?
— К матери. Она аббатиса монастыря у Монтамары.
— Когда я впервые увидел Аурелию в той тихой долине, когда потом говорил с ней в мирной хижине Донато, я сказал себе: можно будет только позавидовать счастью того человека, которому Аурелия отдаст свое сердце и руку! И эта добрая, благородная душа — несчастна? Нет, право же, нет! По крайней мере, вы получите удовлетворение. В этом я вам торжественно клянусь… я — человек, который держит слово… граф Дальброго.
— Ах, граф! Почему хотите вы из-за меня поставить себя в затруднительное положение?
— Ради вас хоть в ад! За Аурелию я стал бы сражаться с чудовищами и дьяволами.
— Граф! Но вы не знаете моего мужа: эти жуткие, дико вращающиеся глаза…
