— Знаешь, такие вещи нельзя запланировать, — сухо заметил Брюс. — Если я что-то понимаю — влюбишься, и сам не заметишь как. Так что лучшее средство не упасть в яму — обойти ее. Поэтому я с большим подозрением отношусь к любым заигрываниям. Хотя у нас в колледже были очень славные девушки. Взять, к примеру, Харриет Хенби. Такая интеллектуалка!
— Да ну, она одевалась как старая дева! — поморщился Дан.
— Ну и что, может, у нее не было денег, чтобы одеваться, как остальные. Зато она умная!
— Но ведь можно же умываться хоть изредка, мыть руки и ногти чистить, пусть даже у тебя нет денег. Можно волосы причесывать, чтобы они не свисали на лицо как солома, и потом, одежду тоже хотя бы иногда нужно гладить. Она вечно ходила в одном свитере, он висел на ней хуже тряпки.
— Ну да, допустим. А вот, скажем, Элисон Брюэр. Интересно, что с ней стало?
— Замуж вышла. За того парня, помнишь, Хэрриотта. Такой надутый задавака, вел себя, будто он миллионер и ему принадлежит весь колледж вместе со студентами. Вот таких всегда выбирают симпатичные девушки. Ни грамма здравого смысла.
— Хм! Да, ты прав. А Каролина Остермур? Тоже не лучше. Вышла замуж за Крейтона, представляешь? Он же пьет как сапожник.
— Да, странная штука жизнь. Нет, пока я даже думать об этом не хочу. А что, интересно, стало с Оливией Виллинг?
Так они проговорили далеко за полночь, но наконец опомнились, что впереди еще весь завтрашний день и следующая ночь, прежде чем они прибудут в Нью-Йорк. И легли спать, каждый благодаря Бога, что встретили друг друга. Все было как в прежние, студенческие времена, когда их кровати стояли рядом в общежитии.
Все четыре года колледжа они были неразлучными друзьями: оба состояли членами одного клуба, оба отлично играли в футбол, оба усердно и хорошо учились. У них, что редко бывает, поразительно совпадали вкусы и взгляды. Оба тяжело переживали, когда пришлось расставаться по окончании колледжа.
Засыпая, Дан чувствовал себя несколько утешенным в своем одиноком путешествии. Раз Брюс рядом, хотя бы несколько ближайших дней жизни будут не такими тяжелыми — пусть даже впереди уготовано больше трудностей, чем он догадывается.
Весь следующий день они увлеченно перебирали воспоминания юности. Сначала в подробностях обсудили события последних двух лет, потом поделились глубокими убеждениями по поводу собственных принципов и целей. Застенчиво, сдержанно поведали друг другу о своем возрастании в делах духовных, но об этом говорили уже свободнее, чем бывало раньше. Каждый был исполнен благодарности к другому, что он именно такой, какой есть.
