Отправив письмо, Дан почувствовал, как на душе стало легче. С какой стати он должен волноваться? Дело скоро выяснится само собой. В конце концов, сегодня вечером он идет на ужин к Шеннонам! Ему никак нельзя быть унылым и подавленным.
Он с удвоенным пылом вернулся к работе, стараясь отогнать посторонние мысли. Вера Дана во всемогущество Отца Небесного была слишком сильна, чтобы позволить мрачному настроению и неприятностям одержать верх.
А Корали тем временем боролась со своими трудностями.
Ее первая в жизни молитва была грубо прервана стуком в дверь. Ее вызывала к себе мать. Дрожа от страха и дурного предчувствия, Корали пошла к ней в комнату. Может быть, это и есть ответ ее недавно обретенного Бога на еще не сформулированную толком просьбу — может быть, он решил послать ее на битву сразу, без подготовки?
Она вошла в модернистскую, ярко обставленную спальню матери.
Лиза подняла на нее холодный, жесткий взгляд.
— Так ты все-таки решила вернуться домой! — ядовито заметила она. — Могла бы вообще-то предупредить меня, что уезжаешь, тем более ты знала, что я жду гостей, и надеюсь, что ты поможешь их принять. И где же ты была?
Корали мгновенно забыла про все свои благие намерения, заносчиво вскинула подбородок и уже не вспоминала о Боге.
— А какое тебе дело, где я была? — ответила она в том же тоне. — Меня пригласили в гости за город. Я решила поехать, вот и все. А что до твоих гостей, так у нас каждый день гости, подумаешь! Если бы я думала о твоих гостях, мне пришлось бы сидеть дома не вылезая. Мне вообще до них дела нет.
— Вот именно, — злобно прошипела Лиза. — Ты в последнее время стала вести себя непозволительно с теми, кто приходит к нам, дерзишь им, оскорбляешь. Ты же знаешь, они приходят ради тебя, по крайней мере один из них. А ты исчезаешь в последний момент, даже записку не оставила мне, где тебя искать!
Корали приняла равнодушный, отсутствующий вид.
— Ты мне надоела, — заявила она. — Отстань со своими нравоучениями. Я их уже сто раз слышала. Я сделала это нарочно. И вообще — я всегда так буду делать, если ты станешь приглашать сюда сама знаешь кого.
— Не смей! — резко осадила ее Лиза. — Я предупреждаю по-хорошему! Я могу отравить твою жизнь так, что ты взвоешь.
— Как будто я этого не знаю! — с горечью сказала ее дочь. — Мне прекрасно известно, на что ты способна. Только, знаешь, я это учла, прежде чем уехать. Я решила, что игра стоит свеч, ты меня поняла? Лиза, я больше не собираюсь быть игрушкой в твоих руках. И не смей меня толкать в объятия этого урода! Я его ненавижу! Я больше не стану притворяться!
