— Нет. Нет, конечно! — На лице у Дана снова появилась его замечательная улыбка. — Спасибо, старина, ты так меня всегда поддерживаешь.
— Да, ты меня тоже. Ну так что там у тебя стряслось? Расскажешь или будем считать, что все забыто?
— Нет, лучше я тебе все расскажу. Может быть, ты поможешь мне воспрянуть духом. Ты и так все про меня знаешь.
И Дан, стараясь быть предельно кратким, передал содержание разговора с матерью, снова тяжело переживая обиду.
— Хм-хм! — нахмурился Брюс, когда рассказ закончился. — Значит, ей только деньги важны, так получается? А эта несчастная девочка, твоя сестра! Вот кого мне жалко!
Дан кинул на него быстрый удивленный взгляд.
— Знаешь, а я о ней не подумал. Она выросла в такой обстановке, страшно подумать, как на ней это сказалось.
— Вот именно, — подхватил Брюс. — Наверняка у нее была ужасная жизнь, и все это сильно испортило ее характер. Так что она не виновата, что стала такой, как есть.
— Ты прав, — согласился Дан печально. — Брюс, мне от всего этого так грустно, а главное, что я ничего не могу сделать.
— Почему, очень даже можешь, — уверенно заявил Брюс. — Ты можешь молиться. Может быть, именно поэтому Бог заставил тебя совсем потерять надежду в этом деле — чтобы мы поняли, что сами мы ничего не можем предпринять. Ты сейчас закрыт для Него и для Его воздействия. Что, если Он хочет привести тебя к тому, чтобы ты стал с Ним ближе, чем сейчас, и Он смог тебе помочь в деле, в котором сам ты бессилен?
Дан размышлял над словами друга. В комнате стояла тишина. Наконец он вскинул голову и посмотрел другу в глаза:
— Как ты прав, Брюс. Именно это мне и нужно. Давай помолимся.
Молодые люди встали на колени и воззвали к Господу, моля помочь им ради Его пролитой за грешников крови. Юноша горячо молился за мать, оставившей его в младенчестве, а его друг искренне молился за юную девушку, которая глубоко тронула его сердце своей наивностью, одиночеством, горькой и трудной жизнью.
Помолившись, они сразу повеселели, к ним вернулся душевный покой.
— Знаешь, я думаю, Бог достаточно велик, чтобы все исправить. Я ведь здесь для того, чтобы исполнять Его волю. Он сам мне приказал, — сказал Дан, причесываясь перед зеркалом, когда они собирались пойти поужинать в город.
В ответ его друг глубоким, чистым голосом запел:
Вера моя на Тебя уповает,
Агнец Закланный,
Ты мой Спаситель,
мой Искупитель!
В век пребывает слава Твоя!
Дан присоединился к нему, подхватил своим чудесным голосом песню, и трогательные вдохновенные слова зазвучали на весь дом. Не один жилец замер, оглядываясь, в изумлении прислушиваясь, но потом снова обращая мысли к повседневным делам.
