Терла и Лейт вошли в комнату, неся тарелки с блинчиками и большое блюдо с пирогом. Потом внесли огромный поднос, на котором стояли бокалы с лимонадом. Как сразу стало весело! Никто не просил ничего крепче лимонада, да в этом не было нужды! Никто не курил, ни один! Это было просто невероятно! Неужели никто из них на самом деле не курит?
Нора задремала, свернувшись калачиком на полу возле матери и положив голову ей на колени. Мать нежно обнимала ее одной рукой за плечи. До чего хорошо быть маленькой, жить в такой заботе и любви! Интересно, каково это — вырасти в такой атмосфере?
Все упросили Дана еще спеть, потом запели хором. Начали с шотландских песен, о чем просила бабушка, — она тоже приковыляла из своей комнаты и сидела в кресле-качалке около камина. Потом отцу захотелось услышать ирландские напевы. И постепенно дело снова закончилось теми же гимнами, что звучали на собрании.
Только для Корали они не были привычными — для нее все было настолько новым, что она даже не поняла, что это гимны, пока не услышала слова про Господа, и тогда уже догадалась.
Около полуночи все стали прощаться. Корали с горечью оглянулась на гостеприимный дом, когда они с Брюсом и Даном снова оказались на темной улице.
— Хорошо у них, да? — спросил Брюс, пока они ждали Дана, задержавшегося с Валери, чтобы найти какую-то песню, которую он обещал выучить.
— Да, — вздохнула Корали, — совсем не похоже на мой дом. Ты даже не представляешь, насколько тут все по-другому!
— Конечно, ведь в каждом доме все по-своему, — ответил Брюс, осторожно подбирая слова. — И твой дом тоже не такой, как другие.
— О да, еще как! — вздохнула девушка.
— Но знаешь — Господь способен создать красоту и мир всюду, где Он пребывает, — сказал Брюс, улыбнувшись.
— Попробовал бы Он создать такое у нас! — горестно покачала головой девушка. — Там скорее место дьяволу.
— Да, этот всюду свой нос сует, старается напакостить, но он ведь не сравнится по силе с Богом. А пусть Христос войдет в твой дом через тебя, и ты увидишь, как все сразу изменится. Он ведь может спасти даже самых отчаянных.
Дан сбежал к ним по лестнице, и разговор замолк. Корали шла между ними, прислушиваясь к негромкой беседе, которая касалась мира, совсем ей незнакомого. Временами она ловила на лице брата выражение, которое, она знала, могло бы быть и у нее, обладай она тем же знанием и той же гармонией, как он. Изредка Корали бросала украдкой взгляд на его приятеля. Тот шел без шляпы, рыжие волосы сияли темной медью при свете звезд. Ей нравилась его улыбка, то, как он быстро вскидывал глаза в ответ на какое-нибудь замечание Дана, ей нравилось, как густые волосы рыжей волной падали на чистый широкий лоб.
