— Вот как? — еще суровее спросил Дан, глядя в холодные молодые глаза девушки.
Она чуть покраснела, но уверенно продолжала:
— Но, Дан, ты же сам знаешь, что твой отец не научного склада, иначе как он может надеяться, что в наше время его сын будет довольствоваться и руководствоваться отжившими догмами и ритуалами, вычитанными из Библии. Твой отец помешан на религии. Сейчас вообще религия не в моде, причем любая, по крайней мере в том виде, в каком нам ее внушали в детстве. Да что там, сейчас уже мало кто верит в существование Бога. Ну, я, конечно, так далеко не захожу.
— Ах вот даже как? — холодно переспросил Дан.
— Нет. Я, разумеется, верю в некую всемогущую силу и, кстати, сказать, все еще хожу в церковь. Но это чудесная церковь, новая, на проспекте. Ты там был? Архитектура сказочная, прямо каменное кружево, тонированные стекла в окнах. Говорят, квартет и солист — самые высокооплачиваемые в городе певцы, а орган — вообще один из лучших в мире. А молодой священник был первым в своем семинарском выпуске и красив как икона. Он получает двадцать тысяч долларов, представляешь? Мне так нравится эта новая церковь, что я даже подумываю, не начать ли мне преподавать в воскресной школе, — закончила Марджери с энтузиазмом.
— Да? И чему ж ты их там будешь учить?
Марджери нахмурилась и сердито покраснела:
— Ну, уж конечно, не этому старомодному Евангелию, которым мы с тобой так зачитывались детьми. Это пройденный этап. С этим я покончила навсегда и тебе, кстати, тоже советую! Впрочем, я тебя знаю — ты такой упрямый, ни за что не отступишься от своего. Хотя ту полузабытую веру, которую отец тебе внушает, уже давно никто не исповедует!
Дан долго терпел, порой вставляя несколько слов и стараясь не раздражаться, но когда Марджери начала нападать на его обожаемого отца и презрительно отзываться о его самых глубоких убеждениях, называя их отжившими, лицо Дана стало суровым и неумолимым.
Марджери, не замечая этого, продолжала легкомысленно болтать.
— Понимаешь, — самонадеянно заявляла она, — идеальный Христос не мог сказать тех загадочных слов, которые мы когда-то знали наизусть. Ах, я помню, мы казались себе тогда почти святыми! Но я совершенно уверена, если бы Христос появился сейчас — он был бы современным человеком! Он не говорил бы такой древней, старомодной чепухи!
Наконец Дан заговорил, глядя ей прямо в глаза:
— Иисус Христос один и тот же — вчера, сегодня и всегда. Думаю, на этом мы закончим, Марджери. Полагаю, нам больше не о чем говорить. Я с тобой прощаюсь.
