— Господи! — простонала Коринна и, уже не сдерживаясь, зарыдала: — Я ничего этого не знала! Какие же мы подлые! Нам вообще не надо было ничего давать!
— Нет, ты неправильно поняла! Зачем я только тебе это рассказал! — возразил Дан, болезненно морщась. — Я не думал, что ты так это воспримешь! Как бы тебе объяснить? Мы рады были сделать для вас все, что могли! Правда, говорю тебе, мы были рады, что можем вас обеспечить.
— Но это же безрассудство, зачем это нужно — терпеть лишения и нужду из-за людей, которые вас предали, бросили! Это ненормально!
— Это и есть любовь! — ласково ответил Дан. — Таким был мой отец. Он умел любить! Он сам был воплощением любви. Нет, не пойми меня неправильно. Он был сильный человек, настоящий мужчина, в нем не было ничего сентиментального. Но он был так великодушен, что умел любить даже несмотря на обиды. Он ненавидел грех и порок в любом их проявлении и готов был бороться с ними не на жизнь, а на смерть, и всегда старался это делать. Но он умел любить. А как он любил тебя! И мать он тоже любил. Но тебя он любил нежнее всех. Он всегда называл тебя Корали, это имя ему очень нравилось. Говорил, что имя Коринна напоминает ему ярко раскрашенную птичку, падкую на все блестящее, а Корали похоже на влажную розовую раковину с жемчужиной.
— О! — протянула Коринна. — Но я совсем не такая! На самом деле я Коринна, я знаю.
Дан повернулся и серьезно посмотрел на нее.
— Послушай, сестренка, — сказал он, нежно беря ее за руку. — Я тоже привык звать тебя Корали и, если можно, так и буду обращаться к тебе, хорошо?
Коринна зарделась и молча кивнула, ее пальцы лихорадочно сжали руку брата. Но вдруг она оттолкнула его руку и вскочила.
— Боже мой! Не знаю, как мне теперь быть, как я смогу забыть все это!
Дан приподнял брови.
— А ты хочешь все это забыть? — печально спросил он.
— Ну конечно, хочу! — воскликнула та сердито. — Как я буду жить дальше, если буду помнить, о чем мы только что с тобой говорили? Как я смогу ходить на все эти дурацкие вечеринки, флиртовать, танцевать, напиваться, потом отсыпаться и начинать все сначала? Как я могу, если буду знать, что, пока я росла и занималась всем этим, вы с отцом отказывали себе даже в мелочах, чтобы мы могли нанимать слуг, покупать дорогие наряды, драгоценности, вино и цветы! О, какой ужас! Конечно, я должна все забыть! Прощай! Я ухожу домой!
И девушка кинулась прочь, пробралась сквозь заросли и побежала по дорожке к главной аллее, на которой гуляли посетители парка. Внезапно она остановилась и оглянулась — брат все еще сидел на скамейке, с грустью глядя ей вслед. Каринна бросилась обратно к нему.
