Дан посматривал на нее, все еще поражаясь сходству Коринны с отцом.
— Куда пойдем? — спросил он. — У тебя есть любимое место?
— Смотря какое? Где можно выпить? Тогда я принесла бы тебе что-нибудь из дома.
— Выпить? — изумился Дан. — Нет, почему? Разве здесь нет поблизости какого-нибудь парка, где мы могли бы присесть и поговорить?
Коринна посмотрела на него с недоумением и легкой насмешкой.
— Ах, ну конечно, парк. Да, это недалеко. Меня туда водили, когда я была маленькой. С тех пор я там редко бывала. Вот туда.
Они молча шли рядом сквозь толпу, наводнявшую Пятую-Авеню. Многие с любопытством поглядывали на них, столь схожих и все же таких разных, но оба не обращали никакого внимания на любопытных.
Коринна искоса изучала брата. Глядя на его лицо, серьезное и спокойное, она вдруг захотела узнать, о чем он думает, и слегка побаивалась предстоящего разговора. Возможно, он чем-нибудь рассердит ее. Даже наверняка. Линия его губ, твердый подбородок — все свидетельствовало о том, что Дан очень уверен в себе. А у нее разве не такой подбородок? Нет, более детский, скорее капризный. Коринна всегда считала, что в этом мире надо пробиваться самой и всегда делать то, что хочешь. Пусть люди видят, что им не удастся тобой помыкать.
Но вот она шагает в парк рядом со своим совершенно незнакомым братом и даже не смеет задавать ему вопросы.
Он так отличался от молодых людей, с которыми она водила знакомство. Он как будто вообще не обращал на нее внимания. Ее это задевало, однако Коринна ничего не могла с этим поделать, по крайней мере сейчас. Ей очень хотелось услышать, что он собирался ей рассказать, и она боялась его спугнуть. Коринна даже затаила дыхание — так была заинтригована, прямо сгорала от любопытства. Разумеется, если потом она не захочет с ним больше общаться, легко от него избавится. Да, так она и сделает. Но сейчас нет смысла противоречить ему, пока она не выведает у него все, что хочет.
Они свернули в парк, и девушка направилась вперед по дорожке туда, где стояли скамейки. У нее вовсе не было привычки сидеть в парке на скамейке, но она помнила и хорошо знала эти места, которые любила с детства. Повсюду были заросли кустарника, тонкие деревца гнулись под порывами прохладного осеннего ветра. В это время в парке было малолюдно. Им никто не помешает. И если ей придется выйти из себя и топнуть ногой на своего добродетельного братца, она не рискует привлечь внимание досужих прохожих.
