— Я — Дан Баррон! А вы... моя мать? Да?
На нежном девичьем лице Лизы почти не было морщин. Только глаза выдавали ее истинный возраста: безжалостные, циничные, беспокойно блестевшие. Аккуратно подведенные губы сжались в тонкую прямую линию. Улыбки на них не было, ни намека на радость при виде сына не появилось на этом красивом, похожем на цветок лице. Это было лицо чужого человека.
— Ах вот оно что! — сказала Лиза, внимательно оглядывая юношу. — Я приняла бы вас за Джеррольда Баррона, если бы вы не представились. О чем вы говорили с моей дочерью? И вообще, какое право имели появляться здесь?
Дан спокойно, с хмурым и сосредоточенным видом, смотрел на нее, отмечая одновременно внешнюю привлекательность и внутреннюю неприглядность. Голосом, исполненным уверенности и торжественности, он ответил:
— Это право дала мне смерть!
И Лиза замерла, уставив на него испуганный взгляд.
— Он умер? — с ужасом спросила она. — Вы хотите сказать, Джеррольд Баррон умер?
Дан молча кивнул и вежливо ждал, что будет дальше. Она посмотрела на него. Если сын был сейчас так похож на отца — та же вежливая, полная достоинства манера поведения, сдержанное, умное лицо, проницательный взгляд, зачесанные назад волнистые волосы — все это перенесло Лизу в те дни, когда Джеррольд Баррон ухаживал за ней. Тогда она, по натуре поверхностная, была очарована его сильным, благородным характером, пока не увлеклась другим, не таким благородным, но дьявольски соблазнительным мужчиной.
— Вы на него очень похожи, — произнесла она неожиданно нежно, и в глазах ее промелькнула тоска по прошлому.
— О, вы не могли бы оказать мне большей чести, — ответил Дан несколько напыщенно.
— Он был очень славный! — продолжала Лиза с ноткой грустной ласки в голосе, которая когда-то, наверное, заставила обмануться Джеррольда, что и привело его к роковой ошибке.
— Он был прекрасный человек! — заявил сын в ответ.
— Да, — задумчиво проговорила Лиза. — Наверное. А вот я была недостойна его, вот в чем дело! Видимо, отсюда и все проблемы, — как будто даже с сожалением закончила она.
Коринна молча, глядя во все глаза, наблюдала за ними, — она видела мать совсем другой, такой, какой никогда ее прежде не знала. Ей были известны все любовники матери, известно, как она к ним относится, однако никогда еще не доводилось дочери видеть на ее лице такое выражение почтения и искреннего уважения — совсем не похожее на обычную для нее насмешливость или соблазнительное кокетство. Коринна наблюдала за матерью не отрывая взгляда, и на лице девушки появилась глубокая задумчивость. Значит, Лиза может быть и совсем не такой, какой она привыкла ее видеть?
