Изнемогают душные сирени
От непосильной пышности кистей.
Надстольный зонт дает немного тени,
И солнце жжет узоры скатертей.
Все в башнях, трубах небо городское
Над ласточкою — музою весны.
Но ей ли, быстрой, думать о покое
В самозабвенном счастье вышины.
Лишь петь и славить синий мир беззлобный,
Полуденную солнечную тишь…
Но вдруг над улицами вой утробный
Тревогу в небе возглашает с крыш.
Опять — подвалы, узкие темницы,
Сырые чревы каменных домов.
Там наверху — горячий полдень длится,
Там ласточки, сиянье облаков.
И пышный цвет сирени изобильной…
А здесь — томленье, холод, слепота,
Тягучий запах плесени могильной
И тяжесть непосильного креста.
1942
