Чужая весна | страница 16



Кругосветные просторы.
И в невольном удивленье
Видят: молится трава,
И протянуты в томленье
К ним пустые рукава.
1935

Ветер и статуя

Ветер, ветер свободный,
Поговори со мной,
Каменною, холодной
Статуей неживой.
Иве завидую гибкой,
Плавному бегу струи…
Вечною полуулыбкой
Скованы губы мои.
Вянут у ног моих розы,
Дети приходят играть.
Тягости каменной позы
Смертному не понять.
Ветер, ты — жизни дыханье,
Музыка, крылья, волна,
Быстрая радость касанья,
Всё, чего я лишена.
Ветер!.. ты пролетаешь
В синий, глубокий простор,
Ты о тоске не знаешь
Тех, кого создал скульптор.
Не с кем развеять скуку,
Долгих столетий тьму.
Нежную, пыльную руку
Не протянуть никому.
1937

Старый фильм

Сквозь швы и трещины ленты,
Сквозь мутную рябь старины
Мелькали бесцветные тени
Из тусклой, загробной страны.
На золотом шитых мундирах,
На белых, пышных шелках,
На строго-торжественных лицах
Лежал сероватый прах.
Истлевшие реяли флаги
Над криком беззвучным «ура»,
И билась на белой шляпе
Тень страусового пера.
И в раме четырехугольной,
В границах экрана, в плену
Метался ветер бесплотный
По серому полотну,
Однажды провеявший ветер,
Открытого неба вздох,
Взметнувший зеленые ветви,
Захваченный снимком врасплох.
И веял над шествием мертвых
Бесшумный, призрачный шквал,
Пока от света не вздрогнул
Застывший во мраке зал.
1936

«Свободен ветра горнего полет…»

Свободен ветра горнего полет,
И душен воздух городского мира.
Во всем, что создано, томясь, живет
Частица заточенного эфира.
Она во мне тоскует взаперти.
Растет исписанной бумаги ворох…
Пусть силы нет, чтоб голос обрести,
Пусть то не музыка, а слабый шорох,
Но на молчание нельзя обречь
Дыханье пленное, что ищет слова.
И бьется, бьется скованная речь
В упорных поисках пути прямого.
Ничто невыразимо до конца.
И хоть поставлена за словом точка,
Но тянется за нею, тянется
Невидимая на бумаге строчка…
1937

II

Письмо

Молчанье долгих лет прерву я снова.
Он умер или жив — я знать хочу.
Где б ни был он, я разыщу живого,
За мертвого поставлю я свечу.
Нет, не изгладит никакая сила
Раз навсегда запечатленных черт!
Мне кажется, что душу я вложила
Со сложенным листком письма в конверт.
Надписываю имя на конверте
И старый адрес дрогнувшей рукой…
Как мне узнать о жизни или смерти?
Пишу на обороте адрес свой.
Куда пишу? Кому пишу? Не знаю…
И верю и не верю в чудеса.
Я только дверь судьбе приотворяю,
Чтоб услыхать глухие голоса.
И вот, письмо нырнуло в желтый ящик,
Скитаний долгих первое звено.
В живую цепь из рук, в пути хранящих,
Оно моей рукою включено.
Скорей в дорогу! — в пыльные конторы,