— По сути, это мне следует извиняться, мистер Талент. За навязчивость и безуспешное преследование. Я должна за два дня вас соответствующим образом подготовить. И сколотить резюме вашего выступления для прессы. Вы меня понимаете?
Он кивнул, пытаясь разобраться в ее акценте. Итальянский? Испанский?
Она улыбнулась, скинула пальто, и официант тотчас унес его в гардероб. Под пальто оказались брюки и тонкий свитер, тоже промокшие. Он заставил себя отвести взгляд от ее бюста и шеи.
— Как вы меня нашли? — Он прищурился. — Вы работаете с Уилбуром? Если да, то у меня уже есть собственный лаццароне.[14]
Женщина усмехнулась, постукивая коротко остриженными ногтями по бокалу, оставленному Морсби.
— Единственный мой знакомый Уилбур — овчарка отца. Я ненавидела его, потому что он постоянно линял. Консьерж направляет всех сюда, так как здешний шеф-повар — его племянник. Я и в номер к вам наведывалась, но на стук вы не ответили. Не слышали?
— Отсыпался после перелета.
Она пригубила вино, держа бокал обеими руками.
— Шепелявое «с», — произнесла она, ткнув пальцем в Виктора. — У меня тоже было. Корректируется дыханием. Перед тем как начать говорить, следует чуть оттянуть язык назад. Меня зовут…
— Арабелла Удинезе. И вы прекрасно знаете, что я Виктор Талент. Я получил вашу визитку.
Мейер как будто сидел рядом и подсказывал Виктору нужные вопросы.
— Можно взглянуть на ваши документы, мисс Удинезе? Формы ради.
Арабелла безмолвно протянула паспорт ЮНЕСКО и удостоверение переводчика Иституто Венето. Оба потертые, с голограммами.
— Я не привыкла сталкиваться с недоверием, мистер Талент, тем более со стороны людей, для которых институт старается сделать все возможное.
— Мой друг погиб, когда отправлял меня сюда. И ко мне на пароме уже приставал какой-то громила. Так что извините, мисс Удинезе. Кроме того, я не напрашивался на заботу вашего института.
Арабелла сжала губы, вынула из сумочки несколько листков с текстом:
— Я заготовила несколько ключевых фраз на итальянском для прессы. Тут же список враждебно настроенных репортеров. Из тех, что терпеть не могут кабинетной ученой братии. — Она встала. — Извините, если…
— Пожалуйста, присядьте. — Виктор почувствовал, что краснеет. — Не уходите. Мы не смогли…
— Мы все смогли. Наслаждайтесь Венецией.
— Только это мне все и советуют, — фыркнул Виктор.
— А вам она не нравится? — улыбнулась Арабелла.
— Выпейте еще, прошу вас.
Она села, улыбнулась и снова поднесла бокал к губам:
