— Я хочу тебя предупредить: Ларик с вами драться не будет.
— Я знаю. До свидания.
Я сбежал по лестнице. Внизу Колька разговаривал с Лариком. Когда я подошел, Колька говорил:
— Завтра после уроков приходи на берег. Там лодка смоленая. Найдешь.
— Приду, — сказал Ларик и протянул Кольке руку.
Потом он протянул руку мне. Я сунул ему ладонь, и он ушел.
— Ты еще, может, весь класс позовешь? — говорю я Кольке.
— Не нужно было тогда к ним заходить.
— Вот бы и не заходил.
— А ты зачем пошел?
— Сам не знаю, — говорю.
— Вот и я не знаю, — говорит Колька. — Я пока за столом сидел, вспотел даже. Но Ларик ведь не виноват, он нас не звал.
— Какой еще Ларик? Илларион, что ли?
— Не строй из себя дурачка, — говорит Колька. — Обыкновенный Ларик. Наташин брат. Понял теперь?
— При чем тут Наташа?
— Значит, при чем, — говорит Колька.
Когда Колька ушел, я еще долго стоял на месте и думал о Наташе. То есть не о ней, конечно, а об ее поясе. Я прямо уже видел, как мой нож в ножнах висит на этом поясе. А пояс висит, конечно, на мне.
Весной, хотя день длинный, его не хватает. Все время что-то надо.
Учиться, например, надо. Весной мы отметки исправляем, чтобы к концу года они получше были. Тройки — на четверки, четверки — на пятерки. Один только Батон ухитрился тройку на двойку исправить. Приставал, приставал к учительнице географии, она его вызвала, а он, оказывается, не тот параграф выучил.
Кроме учебы нашему классу разные дела подбрасывают. Восьмой не трогают, он выпускной. Шестые и пятые — мелюзга. И получается, будто мы одни во всей школе.
Три дня, например, после уроков мы разбирали кирпич и доски, складывали их в штабеля, переносили мешки с цементом в сарай.
Получилось это так.
Один раз в конце урока Иван Сергеевич подозвал всех к окну и показал на двор.
— Угадайте, что там лежит?
Ничего нового мы не увидели. Лежали там мешки с цементом, груды кирпича и доски.
— А чего? — сказал Батон. — Ну, кирпич… Уже два дня валяется.
— В том-то и дело, что валяется. А валяется там, друзья, спортивный зал, четыре классных помещения и столовая.
— А им лишь бы сгрузить, — сказал Батон. — А что валяется — наплевать.
— Это верно, — согласился директор.
— Дождь пойдет — пропадет цемент.
— И это верно.
— В сарай бы сложить.
— Хорошо бы, — сказал директор. — Только как? Собрание, что ли, провести на тему: как доставить цемент в сарай?
— Перенести.
— Ну, тогда собрание на тему: кто бы перенес?
— Это мы запросто, — сказал Батон.
