– А что вы преподаете? – вмешался Олег Тихомиров, проявляя внезапный интерес к происходящему.
Ирина Мелентьевна испуганно взглянула на завуча, потом пошамкала губами и нехотя выдала:
– Историю.
– Послушайте, – в разговор вмешался второй, до этого молчавший мужчина, – ну пусть женщины решат это сами, без нас, а то сейчас такие разборки начнутся!
Зоя Михайловна представила:
– Знакомьтесь, Дмитрий Покрытов, преподаватель МГИМО, пишет диссертацию по истории религий. Так?
– Да, я преподаю историю религий. А диссертацию пишу по буддизму. – Дмитрию было тоже под сорок, только он представлял полную противоположность Тихомирову-старшему. Маленький и страшно худой, с всколоченными, давно не стриженными волосами.
– А чего про него писать? – хохотнул Тихомиров-старший. – Про него все давно и так написано.
Дмитрий бросил презрительный взгляд на спонсора, но промолчал.
Олег снова громко рассмеялся и вытянул ноги, загородив ими проход между партами. Тихомиров-старший был очень большим, казалось, что он один занимает все свободное пространство. Высокого роста и средней полноты, с огромными ручищами, почти лысый, в светлых брюках и кремовой рубахе навыпуск, – весь его внешний вид свидетельствовал о благополучии и хорошей нервной системе.
– Ну? – Зоя Михайловна нервно постукивала острым каблучком по линолеуму.
Олеся молчала, молчала и Ирина Мелентьевна. Она лишь громко и возмущенно сопела.
– Да киньте вы жребий! – подал с последней парты голос Влад Тихомиров. – И хватит париться, раз никто никому уступить не хочет.
Тихомиров-старший одобрительно хмыкнул, достал из кармана брюк записную книжку и ручку-«паркер», вырвал два листа и на одном из них поставил крестик. Затем скрутил их в одинаковые жгуты и выложил на стол:
– Прошу, дамы.
Ирина Мелентьевна, показывая всем видом, до какого унижения ей пришлось опуститься, подошла к столу.
– Этот. – Она ткнула пальцем правый жгутик.
Олег развернул листок бумаги и показал его присутствующим:
– Пусто. Поздравляю, Олеся, вы едете с нами.
Ирина Мелентьевна громко ойкнула, затем судорожно схватила сумочку и тяжело вышла из класса, даже не попрощавшись.
А Олеся так и продолжала сидеть, внимательно рассматривая носки собственных туфель. Она даже не поняла, расстроилась или обрадовалась представившемуся ей случаю.
«Случай, а ведь мы порой сознательно только из-за страха перед переменами упускаем возможность изменить свою жизнь», – подумала Олеся.
– Спасибо. Я, конечно, еду.
