Петр Василич был абсолютно счастлив. Об этом он и мечтал с самой войны – чтобы такая вот полная, счастливая семья вместе собиралась за обеденным столом, весело звенела ложками, чтобы дети любили друг друга, чтобы шалил внук… Да что там говорить, Петр Василич по такому случаю «москвича» своего забросил и гараж, словно их на свете не существовало. Даже Галина Алексеевна была счастлива. Почти. Всем-то нравилась ей молодая семья: и муж любящий, и внук – ангелочек, вот только Любочка… прекрасная Любочка погрязла в домашнем хозяйстве, не оправдала материнских надежд.
Все лето Галина Алексеевна бдительно наблюдала за Гербером – как ест, как пьет, как смотрит на Любочку, как играет с Илюшенькой. Зять почти сразу, по старой памяти, пристроился на сплав – это был, безусловно, плюс. Стало быть, о достатке заботится, мужик . Но громко чавкал и хлюпал во время еды – и это был, безусловно, минус. Куда только эти кандидаты наук смотрели? В книжки, поди. Где же, скажите на милость, его воспитание ? Впрочем, в сторону жены – ни одного недоброго взгляда, ни одного замечания, даже когда заслужила вполне. Значит, любит. Еще один плюс. Но вечно оставляет целое море под рукомойником – минус; но может пойти на работу в мятой рубахе – минус; но с удовольствием (!) выпивает по вечерам с Петром Василичем – и опять минус, самый жирный. Хотя, с другой стороны, пьяным никогда не напивается. С Илюшенькой, опять же, нежен. Стало быть, уже два плюса. И еще плюс, самый главный: ей, Галине Алексеевне, никогда ни полсловом не перечит, слушает внимательно, головой кивает, осознаёт .
Без малого три месяца гостили молодые у родителей, а Галина Алексеевна так и не пришла к однозначному выводу, повезло ли ее Любочке или все-таки не очень. Всё вроде у молодых было неплохо – не скандалили, не спорили, не огрызались даже; работы зять не чурался, супружеские обязанности регулярно исполнял (по ночам сама слышала), да и отцом был, кажется, неплохим – посадит Илюшеньку на колено, объясняет ему чего-то, как большому, и не шлепнет никогда, хотя иной раз не мешало бы, уж больно мальчик капризен да вертляв. Любочка тоже – такой хозяйкой стала, не хуже самой Галины Алексеевны. (Собственно, это Галину Алексеевну больше всего и беспокоило. Долгие годы ожидания, как говорится, ушли псу под хвост. Не стала Любочка ни знаменитой артисткой, ни космонавткой, ни ученой, ни москвичкой, не собиралась она ни учиться, ни работать, не уважила материнскую старость, а ведь у Любочки
