— Значит, мы могли бы от этой осины дальше не ехать?
— Наверно, если б ты не стал говорить насечет того, чтоб вещи выгрузить и обойти завал по суше, я бы повернул назад, — подтвердил папа. — Но ты это сказал, и я понял, что очень хочешь доехать до озера. К тому же мне опять подумалось, будто я боюсь пустого места. Ведь сон — это только сон, верно?
— Да… — пробормотал Женька, но страха у него не убавилось.
— Неприятно это, ждать неведомо чего, — произнес папа нехотя. — Если ты скажешь, что надо отсюда уезжать немедленно, то мы уедем. Может, как-нибудь в другой раз съездим…
Конечно, Женьке было очень жалко, что их рыбалка срывается из-за какого-то дурацкого сна. Но и чувствовать над собой какую-то неизвестную угрозу ему не хотелось. Даже если в конечном итоге ничего не случится, радости от этих суток, проведенных на острове, не будет никакой. Ну какой может быть отдых на природе, если постоянно будешь оглядываться: не ползет ли к тебе эта Белая Змея?! Кроме того, Женька подозревал, что отец не стал ему рассказывать весь сон, чтоб его не пугать понапрасну. Может быть, на самом деле папа видел во сне что-то гораздо более страшное, приключившееся с ним самим, с Женькой или с ними обоими?! И сейчас, когда сбылось уже два события, увиденных во сне, боится, что и третье, самое страшное, тоже сбудется?!
— Наверно, надо ехать… — ответил Женька. Ему при этом очень хотелось добавить еще три слова — «если тебе страшно», но он вовремя прикусил язык. Потому что понимал — папе эти слова будет очень обидно слышать. Тем более что самого Женьку, хотя он папиного сна не видел, тоже жуть брала.
— Ладно, — почти с облегчением вздохнул папа, — тогда доедаем шашлык и начинаем все сворачивать.
Шашлык, конечно, оказался вкусным, даже несмотря на то, что заметно остыл за время разговора. Но под такое печальное настроение его вкуснота ощущалась гораздо меньше. И вообще, при всех страхах уезжать отсюда было жалко.
— Так, — сказал папа, забирая у Женьки миску и ложку. — Сиди здесь и никуда не уходи. А я пойду помою посуду.
— Можно, я с тобой? — попросился Женька. Папа подумал пару секунд и ответил:
— Ладно, вдвоем спокойнее…
Пошли вниз, к озеру, но не туда, куда высаживались около часа назад, а на противоположный берег острова. С этой стороны обрывов не было, и трава, росшая на пологом склоне островной горки, доходила до самой воды. Берег тут здорово вдавался в сушу, и получилось что-то вроде мелководного заливчика, поросшего по краям камышами. В одном месте строй камышей разрывался, и можно было подойти к открытой воде, в которой, правда, плавало немало тины и ряски.
