Прямо поперек речки, перегородив ее от берега до берега, лежала огромная старая осина. Корни ее, должно быть, подмыло весенним паводком, а потом ветер, бушевавший во время недавней грозы, выворотил дерево из почвы и обрушил в реку.
На сей раз папа вовремя заглушил мотор и причалил к берегу, не доезжая до препятствия.
— Да-а! — сказал он, вылезая за борт и привязывая лодку к кусту. — Тут надо подумать…
— Мы что, дальше не сможем проехать, да? — грустно спросил Женька.
— Я же сказал: подумать надо! — ответил папа и побрел по воде к осине. Женька остался сидеть в лодке. По его разумению, никаких причин, чтоб очень долго думать, не было. Требовалось просто разгрузить лодку, вынуть ее из воды, перенести по берегу за осину, снова нагрузить и ехать дальше. Неужели папа думает, что можно как-нибудь по-быстрому убрать осину с дороги? Конечно, если б у них была с собой бензопила, то наверняка папа сумел бы за несколько минут разделать эту осину на три части, но такой пилы у них не имелось. Имелся только небольшой туристский топорик, которым, наверно, пришлось бы целый час тюкать. За это время можно два раза успеть разгрузить, перетащить и снова нагрузить лодку.
Но папа отчего-то минут пять рассматривал упавшее дерево, прошел и проплыл вдоль него от берега до берега, а затем вернулся к лодке.
— Разгружаться будем? — спросил Женька, надеясь на то, что папа, наконец-то, додумался до этого самого простого решения.
— Нет, — мотнул головой папа, — давай-ка топорик!
— Пап, им эту осину целый час рубить надо! Перетащить быстрее будет!
— Сказано: давай топорик! — папа повысил голос.
Женька знал, что если папа, который по пустякам, как мама, никогда не кричал, стал говорить резче обычного, значит, на то есть причина. И вытащив из чехла острый как бритва стальной топорик с коричневой текстолитовой рукояткой, подал его отцу.
Только когда папа с топором в руках направился к противоположному берегу, туда, где на мелководье торчали ветки осины, Женька более-менее понял, что задумал папа. Судя по всему, он решил отрубить верхушку дерева там, где ствол был потоньше, выбросить на берег и после этого протащить лодку через мелкое место.
— Пап! Я тебе помогу, да?! — вызвался Женька.
— Сиди, где сидел! — строго произнес отец. — Смотри, чтоб лодка не отвязалась!
Это он нарочно сказал, чтоб Женька больше не напрашивался помогать. Дескать, тебе другую работу приказал исполнять. Но Женька хорошо видел, что отцу не так-то легко будет одному возиться с осиной, и не понимал, почему он отказался от помощи. Уж во всяком случае не потому, что боялся, будто лодка ни с того ни с сего отвяжется. Ведь он ее сам привязывал, каким-то особым морским узлом. Нет, тут что-то не то!
