Напряжение, висевшее в воздухе, заметно рассеялось, и у Тины отлегло от сердца. Каким-то непостижимым образом капитану с его добродушным юмором и спокойствием удалось сделать мысль о катастрофе совершенно нелепой.
Дальше, пока все ели и отдыхали, беседа шла вяло. Мужчины изрядно утомились, и, поскольку завтрашний день обещал быть тяжелым и многотрудным, люди начали постепенно разбредаться по палаткам, пока наконец у догорающего костра не остались только Тина с Тео и сеньор Рамон с доньей Инес.
Тео, не обращая внимания на других, казалось, твердо решил беседовать исключительно с Тиной, несмотря на то что девушка несколько раз пыталась уйти, ссылаясь на необходимость доделать работу. Глаза уже слипались, а Тину ждала целая гора грязной посуды, каждая лишняя минута казалась невосполнимой потерей. А Брэнстон все гудел, повествуя о разных случаях, происшедших с ним в других экспедициях. Голова Тины непроизвольно клонилась на грудь, и девушке стоило огромных усилий удержать слипающиеся ресницы. Сеньор Вегас, очевидно поглощенный беседой с подругой, как будто бы не замечал ничего вокруг. И когда его голос резко оборвал повествование Тео, Тина вздрогнула от неожиданности.
— Сеньорита, позвольте напомнить, что вы еще не выполнили свои обязанности! — отчеканил он.
Девушка вскочила как ужаленная, но усталость навалилась с такой силой, что прошло несколько секунд, прежде чем она собралась с мыслями для ответа, и Тео успел вмешаться:
— Я помогу Тине. В мои намерения вовсе не входит оставлять ее одну с этой горой посуды! — Американец хмуро глянул на кучу грязных тарелок, чашек и котлов.
Брови сеньора Вегаса немедленно сомкнулись над прищурившимися глазами, и он сурово заметил:
— Похоже, вы невнимательно слушали меня, Брэнстон, когда я говорил о том, что обязанности будут четко распределены между всеми членами экспедиции. Вспомните-ка, я сказал: «никаких пассажиров», и, уверяю вас, имел в виду именно это! У сеньориты Доннелли было достаточно времени, чтобы завершить работу не слишком поздно, но она предпочла сидеть, беседуя с вами, так что теперь должна расплачиваться за медлительность!
Лицо Брэнстона потемнело, и Тина с ужасом увидела, как он стиснул огромные кулачища, словно вознамеревался яростно налететь на по-прежнему невозмутимого сеньора.
— Пожалуйста, Тео… — заикаясь, пробормотала она, — мне не нужна ваша помощь. Более того, я настаиваю, чтобы вы не мешали мне самой покончить с посудой. — Она кивнула в сторону Инес, даже не пытавшейся скрыть презрение, и с нажимом закончила: — В нашей партии довольно и одного захребетника!
