Однако не одним только этим обстоятельством примечательна судьба Чернова. По счастью, сохранился его архив, материалы которого позволяют ближе познакомиться с личностью и глубже понять творческую индивидуальность поэта.
Пиндар, и Дант, и Виргилий
В сердце моем не цвели:
Тайну мне песен открыли,
В небе крича, журавли.
Эти свободные птицы,
Эта воздушная цепь,
Русских поэтов страницы,
Русская вольная степь.
<…>
Сердце родное манила
Родина, милая мать!
Ты мое сердце учила
Душу твою понимать.
Так описал он свою самобытную музу в одном из стихотворений начала 20-х годов.
В «Автобиографической записке» (1921) Чернов оставил яркое описание своей жизни:
«Родился я 24 декабря 1878 года в заводском местечке Перово Владимирской области. Отец и мать мои были мещанского звания, грамотные, отличались редкой честностью, добротой и религиозностью. Детство мое прошло в провинции, в близком общении с природой. Восьми лет был отдан в начальную школу и этой начальной грамотностью и ограничилось мое школьное образование. Почему? Частью бедность, а частью и моя малоуспешность были тому причиной. Скучным мне казалось учиться. Волшебные сказки природы, не по летам развитое воображение, фантастически е мечты и ранняя религиозность — все это вместе держало мою душу в такой нервной возбужденности, порождало такую сложную гамму настроений, что вся остальная жизнь вне этого проплывала предо мной бледным, скучным, неживым призраком. И, странно, две крайности привлекали меня, исключающие одна другую: религиозный аскетизм, отказ от всего земного ради небесного — и буйная разбойничья жизнь, полная сладостно-жуткого ужаса и фантастических приключений. С жадностью поглощал книжечки лубочных изданий — и исключительно про разбойников и про святых угодников. Эта страсть заходила так далеко, что, помню, раза два или три я крал такого рода книжечки на базаре, когда мне не на что было их покупать».
«Стихи стал писать с 9 лет», — вспоминал он и на память цитировал свои первые вирши:
Сижу я у окошка
И думаю о том,
Как много благодати
У Творца во всем…
С 15 лет Чернов пошел «в люди», устроившись конторщиком на одну из московских железнодорожных станций. Но не служебная карьера влекла юношу. Его обуревали две страсти:
«одна — Поэзия — от земли, другая — Религия — от неба. С детских лет я уже давал пламенные обеты Богу на аскетическую жизнь, и в 19 лет ушел в монастырь Флорищева Пустынь Владимирской губернии. Ушел в монастырь, предав уничтожению все стихи, написанные до того мною, твердо решив никогда не возвращаться к земной жизни. За полтора года моей жизни в монастыре моя религиозность сгорела дотла, оставив в душе на всю жизнь горький пепел мучительного безверия»
