* * *
Хотя в воздухе разлилось предчувствие зимы, вечер все равно выдался приятным, звездным.
Старичок сел на скамейку у своего подъезда и вздохнул:
— Красота!
— Да, — ответил ему голос. — Конфетку не желаете, Иван Митрофанович?
— Почему бы и нет.
Темнота на скамейке рядом со старичком-библиотекарем уплотнилась, проявился контур и вскоре стал виден человек — обычный, в пальто, шляпе, с козлиной бородкой.
— Как самочувствие, Аваддон? — спросил Иван Митрофанович.
— Да, помаленьку, спасибо. А как Ваше?
— Тоже ничего.
Оба по-стариковски вздохнули.
— Ты ко мне этого добра молодца отправил?
— Я, — ответил библиотекарь. — Обмельчал народ.
— Обмельчал.
Оба ещё раз вздохнули.
— Нет, чтобы там власти попросить, денег, ну или жену чужую, раскрасавицу, а так… — Аваддон пожал плечами. — Выполнил, даже платы не взял. Зачем дураков обижать? А язык он на месте выучит…
* * *
— Frau, Sie haben Junge! (нем. Фрау, у Вас мальчик).
Сестра протянула роженице ребенка. Младенец так истошно орал, размахивал ручками, ножками, что доктор сказал с довольной улыбкой:
— Welche laute Stimme! Das starke Kind. Er wird wichtige Deutsche. (нем. Какой громкий голос. Сильный ребенок. Будет настоящим немцем).
29.10.2009
