Что душа моя отлетит к более милосердным небесам, в этом были большие сомнения, я отчетливо видел, как приземляюсь в аду, как вечно горю в огне, с тем самым бокалом, что был у меня в руках, ничего другого меня явно не ожидало.
Веревка была сырая, жесткая, я чувствовал, как шероховатая пенька царапает мне шею. Если подумать, это не самое удачное решение – покончить с жизнью, какой бы виртуальной она ни была.
Тем более что это могла быть последняя уловка моих врагов с Олимпа, чтобы устранить неудобного конкурента. Естественно, если принять гипотезу, что я не чокнутый, а Зевс.
– Есть тут кто-нибудь? – крикнул чей-то голос. – Есть кто живой в деревне?
Голос был женский.
Женский голос.
Я выпутался из скользящей петли, ко мне направлялась группа странных фигур с бритыми головами, облаченных в подобие белых тог, полотнища плескались на ветру; не двигаться, снова произнес голос, мы вооружены, – это были женщины, десяток женщин, с луками или арбалетами, нацеленными на меня; наверно, вид у меня был вконец перепуганный, потому что говорившая велела мне спускаться вниз, уверяя, что никто не собирается причинить мне никакого вреда, остальные закудахтали, – конечно, не вред, ух-ух, скорее наоборот. И я подчинился, отложив свое самоубийство на потом.
– Ближе, – скомандовала предводительница, – подойди ближе, но без резких движений.
Вылитые туареги или призраки из греческой трагедии. Я заметил, что под своими одеяниями они совершенно голые, и этот факт тут же поверг меня в транс. Женщины. Голые. Практически нагие под простынями. Среди них имелись и старухи, и абсолютные гнилушки, но некоторые были недурны. Откровенно недурны. Хотелось мне адски.
Какая-то толстуха связала мне руки за спиной, мы вернулись в дом, они перерыли его сверху донизу, компьютер на втором этаже был включен, и, когда предводительница подошла к нему, надписи побежали, словно программа свихнулась и загрузилась сама собой, послышались странные потрескивания, воительницы недоверчиво отпрянули от меня, пришлось объяснить, что дом заколдован, я тут ни при чем, он живой; маленькое войско тут же испуганно выкатилось наружу, а с ними и я, их пленник, они прихватили все, что могло представлять интерес, несколько оставшихся консервных банок и медикаменты. На окраине деревни женщина, что держала меня, связанного, стала читать стихи:
Виктория боится темноты
В стекле таятся призраков черты.
Сумрак волшебных лесов
Шепот ночных голосов
