— Как такое могло случиться?! — завопила Эмили.
Ее пронзительный вопль спугнул дроздов. Они сорвались с ветки и полетели прочь, сердито покрикивая на лету.
— Зачем мы вообще сюда потащились?! — Эмили едва ли не билась в истерике. Она вообще не умеет себя вести в экстремальных ситуациях. Сразу психует. Я помню, еще в Берлингтоне, когда Эмили училась водить машину, на одном из первых занятий у нее спустило шину. Так она выскочила из машины и с воплями умчалась прочь!
Поэтому я вовсе не удивился тому, что она сейчас распсиховалась. Наоборот, я скорее бы изумился, если бы она оставалась спокойной и невозмутимой. Уж если мы заблудились посреди незнакомых болот в темных и жарких джунглях, Эмили должна была запаниковать.
Вот она и запаниковала.
У нас в семье я самый спокойный. После папы, конечно. Папа у нас вообще невозмутимый, как индейский вождь. Его вообще ничто не может вывести из себя.
— Подожди, не психуй, — сказал я сестре. Я очень старался, чтобы мой голос звучал спокойно и рассудительно. Хотя, если честно, я сам был напуган не меньше Эмили. — Сейчас мы определим направление по солнцу.
— Какому солнцу?! — воскликнула Эмили, поднимая руки над головой.
В лесу было темно, словно поздним вечером. Широкие листья пальм загораживали весь свет. Нельзя было даже примерно определить, в какой стороне может быть солнце.
— Ну… еще по мху направление определяют. — Я старался не терять присутствия духа. Вот только «присутствия» с каждой секундой становилось все меньше и меньше, — По-моему, мох должен расти на северной стороне деревьев.
— А по-моему, на восточной, — пробормотала Эмили. — Или на западной?
— Я уверен, что на северной, — решительно заявил я.
— Уверен?! — пронзительно завопила Эмили. Я даже испугался, что она сорвет себе голос. — Ну и что толку в твоей уверенности?!
— Ладно, забыли про мох. — Я страдальчески закатил глаза. — Все равно я слабо себе представляю, на что он похож, этот мох.
Эмили вытаращилась на меня, и глаза у нее были совершенно безумные.
Мы долго смотрели друг на друга.
— Ты раньше всегда носил с собой компас, — наконец проговорила Эмили, и голос у нее заметно дрожал.
— Ага. Только то было раньше. Когда мне было четыре годика.
— У меня в голове не укладывается, как мы могли так сглупить, — взвыла Эмили. — Надо было взять с собой радиопередатчик. Ну этот, который для оленей… Тогда папа сумел бы нас отследить и выручить.
