Важный выбор предстоит сделать и самой Румынии, так желающей стать «Великой». Румыния сможет либо остаться архаичным этнократическим государством с постоянными проблемами в национальной политике, угрозой сепаратизма и без Бессарабии, либо стать Великой Румынией с имперской национальной политикой и Бессарабией в своем составе. К слову, Румыния уже делает, пока робкие и неуверенные, шаги в этом направлении. Например, объявленная политика Румынии в области предоставления гражданства — это чисто имперская политика. В то же время, Румыния все еще пытается усидеть на двух стульях: «И хочется, и колется». Но так не получится. Невозможно сочетать новую имперскую политику экспансии с прежней национальной политикой внутри страны. Это противоречие рано или поздно вскроется и встанет перед Румынией во всей красе. И ей, сказавшей «А», придется сказать и «Б». Либо поджав хвост трусливо забрать обратно «А».
Впрочем, в том, что касается соблюдения прав русскоязычных бессарабцев, Румынии не потребуется ничего выходящего за рамки общеевропейских норм соблюдения прав национальных меньшинств. Представительство в органах власти Бессарабии, в региональных правоохранительных органах, спецслужбах, прокуратуре, судах и т. д. Гарантии местным русскоязычным независимым СМИ. Право на образование на родном языке. Возможно, введение русского языка в качестве официального на территории Бессарабии (по крайней мере, на некоторый «переходный» период — лет 20–30, чтобы старшее поколение, которое выучить язык уже не способно, могло нормально дожить свой век в комфортной языковой среде — они это заслужили), то есть то, что обещал, но не сделал Воронин. Все это параллельно с грамотной, мощной, эффективной и доступной программой изучения румынского языка для всего населения Бессарабии (в этом, к слову, нуждаются не только русскоязычные).
У активного молодого русскоязычного населения Бессарабии, кстати, в случае объединения с Румынией, наконец-то появится смысл учить государственный язык. Ведь именно он позволит амбициозной молодежи выйти за пределы регионального уровня. Все это помноженное на упомянутую выше терпимость, цивилизованность и здравый смысл, может дать вполне хорошие и удовлетворяющие всех результаты. Сейчас же знание госязыка в Молдавии не дает ничего кроме избавления от сомнительных упреков в «неуважении этой земли». Ведь, как верно подмечено, молдавский безработный, который выучит государственный язык, становится… безработным, который знает два языка.
