Проникнуть в тюрьму незаметно не получилось. Впрочем, Стольников не очень-то и надеялся на чудо. Администрация «Миража» сделала все, чтобы из тюрьмы не смог сбежать ни один заключенный. Почему же в этом случае не должно было появиться проблем в связи с проникновением в нее извне? То, что Зубов взял под контроль компьютерное обеспечение охраны, ничего не значит. В «Мираже» остались в заложниках десятки инженеров, специалистов, которые под стволом автомата сделают все что угодно, включая взлом ресурсов Пентагона. Какая-то часть режимного обеспечения охраны осталась под контролем заключенных, какую-то часть они восстановили силами находившихся внутри специалистов. Единственное, о чем можно было свидетельствовать уверенно, – бандиты не сумели разобраться с системой, активирующей ксеролит в их крови.
– Товарищ полковник, – подал голос Ключников, – кино уже закончилось, идут титры. Можно вставать.
Чтобы привести Ждана в чувство, Саша улыбнулся ему и кивнул на лежащего без сознания начальника караула.
– Приведи в чувство нашего злодея!
Ждан засуетился. Было заметно, что, в отличие от остальных участников группы, он не был похож на себя прежнего. Он прибыл в бригаду Зубова в 2001 году мальчишкой, не имеющим понятия о правилах войны и способах ведения этой войны без правил. Но уже через несколько дней, оказавшись в гуще кровавых событий, загрубел и стал частью группы капитана Стольникова. Однако же это было слишком давно для того, чтобы вспоминать. Сейчас было видно, что одиннадцать лет снова превратили его в лейтенанта, очень похожего на того, который прибыл в Грозный в августе две тысячи первого года, – беспомощного, похожего на щенка, вслепую ищущего сосок суки. Одиннадцать лет вне войны успокоили его, разбавили покоем, и нынче, когда нужно было использовать образовавшийся внутри стерженек, полковник Ждан оказался к этому не готов. За отсутствием необходимости активации, со стерженьком случился молекулярный распад.
– Как?.. У меня же нет нашатыря.
– Гражданские! – криво усмехнулся Жулин, блеснув глазами в сторону Ждана и направляясь в сторону боевика. – С вами одна морока.
Это был, конечно, укол, но Ждан и бровью не повел. Вот это вынес он из 2001 года на уровне рефлекса – бесспорно и смиренно. В тот год любой, даже солдат-срочник из группы Стольникова, имел право учить его жизни. Без этих тычков и указок Ждан имел минимальные шансы на спасение. И сейчас сработал этот рефлекс. Прапорщик оскорбил полковника, и это не выглядело возмутительно.
