С того дня Саша не видел ни одного из них. Но почти каждую ночь, пытаясь уснуть в очередном на его пути отеле, вспоминал. Ночь наступала, а сон не приходил. И Стольников, чувствуя, что сходит с ума, разговаривал с Пловцовым, Айдаровым, Ключниковым, Крикуновым, Жулиным… Где они? Саша не знал. Часто ему хотелось забыть о собственном же приказе и ринуться на поиски. Дважды он почти терял контроль над собой и был готов совершить эту ошибку. Но после, откладывая поездку умышленно на следующий день, он мысленно благодарил себя за выдержку. На кону стояла не только его жизнь, смысла в которой он с каждым новым годом видел все меньше и меньше. Встреча, случись таковая, могла стать роковой для близких ему людей. Собственно, и искать не было нужды. Просто подать объявление в газету и явиться в столичный ЦУМ.
Но прошло одиннадцать лет. И с каждым уходящим годом Стольников понимал – не все придут. Если вообще придет кто-то. Так он и жил – от желания увидеть людей, дороже которых не было в его жизни, и до невозможности сделать шаг навстречу, чтобы их не погубить.
Сразу после расставания с бойцами капитан потерял связь и с Зубовым, командиром оперативной бригады. Но три дня назад в Инсбруке, где Стольников купил себе квартиру, появился человек. Интерес к себе Стольников почувствовал сразу. Уже почти забыв, что такое находиться вне поля зрения опасных ему людей, Саша почувствовал, как заполняется тревогой. Встретить одного и того же человека в Инсбруке трижды в течение трех дней – явление нередкое. Но уже при второй встрече любой австриец при этом начинает улыбаться и здороваться. Этот же, черноволосый, лет тридцати пяти на вид, с пронзительно-голубыми глазами и высоким, как у Шамиля Тарпищева, лбом, отводил взгляд и проходил мимо. Так поступают только русские.
Стольников не ошибся. Жить в постоянной тревоге нельзя. Поразмыслив, что сделать: быстро исчезнуть из Инсбрука или начать действовать первым, пока враг этого не ожидает, Стольников привычно выбрал второе. В очередной раз столкнувшись в парке с голубоглазым, он быстро пересек газон и сел рядом на скамейку.
– Ты заметил, что правая моя рука в кармане? – тихо произнес Саша. В пруду кувыркались, словно поплавки при сильной поклевке, утки.
– Заметил, – спокойно ответил голубоглазый.
– Как ты думаешь, что в руке?
– Ничего, – сказав это, голубоглазый оторвал от булки, которую держал в руке, кусок и швырнул уткам. Утки перестали кувыркаться и ринулись к пище как пираньи.
