«Мы прежде всего украинцы, а потом уже и кооператоры, и земледельцы, и ремесленники», — писала украинская газета «Рілля» и призывала препятствовать распространению среди крестьян сельскохозяйственной литературы на русском языке. Как видим, тип «национально сознательного» деятеля, на которого русскоязычная печатная продукция действует (независимо от содержания), как красная тряпка на быка, не есть изобретение нашего времени.
Более тонко действовали противники реформ из числа либералов. Эти использовали свое влияние в земских учреждениях, призванных оказывать агрономическую помощь, для организации саботажа такой помощи землеустроенным хозяйствам. Другим методом борьбы против преобразований была организация пропагандистской кампании в печати. При этом антиреформаторы не брезговали откровенными выдумками и клеветой.
Однако все попытки помешать переменам имели лишь временный успех. Количество прошений о землеустройстве возрастало с каждым годом. За девять лет реформы они поступили в землеустроительные органы малороссийских губерний от 1,5 млн. хозяйств, что составляло более трети всего количества крестьянских дворов. До повсеместного перелома в сознании крестьян и полного охвата их реформаторскими настроениями здесь оставалось несколько лет. Во всей европейской России для этого, вероятно, потребовался бы немного больший срок, но и тут решающий успех преобразований прогнозировался в обозримом будущем. Страна стояла на пороге невиданного еще благосостояния. Французский экономист Эдмон Тьери, обследовавший в 1913 году по заданию своего правительства российское народное хозяйство, отмечал: «Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 гг. Идти так же, как они шли с 1900 по 1912 г., Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».
Возможно, именно желание избежать такой перспективы и стало одной из причин развязывания первой мировой войны, а затем и революции в России. Но это, опять же, уже другая история.
