—Мистер Сэлэмэн в Европе. Мы известим его, что вы пришли в сознание. Может быть, завтра он будет здесь. Спите.
—Не хочу!
—Вы будете спать. Знаете, почему? Потому что я здесь главный. — Доктор Хедрик жестом показал Бреннеру, что надо делать. — Сейчас в вашу кровь поступит легкое снотворное, и вам очень захочется спать. Спокойной ночи, мистер Смит, — и еще раз мои поздравления.
—Черт… вас… невоз… невозможно… Он уснул.
Потом на секунду полуочнулся:
—Юнис?
Да, босс. Все отлично. Спите.
И он заснул снова.
—Привет, Джейк!
—Здравствуй, Йоханн. Как чувствуешь себя?
— Как лиса в капкане. Правда, иногда эти сволочи вкалывают мне что-то, от чего становится этак светло-сладко. Так где тебя носило, старый негодяй?
—Я был в отпуске. Кстати, это был мой первый отпуск за пятнадцать лет. Имею право?
—Да ладно… О, как загорел! И похудел, кажется? Но вообще, Джейк, тем, что тебя не было рядом первые дни, — ты меня обидел. Наплевал в душу.
—Чушь, Йоханн. Откуда у тебя душа?
—Ты не прав, Джейк. Душа у меня есть, только я не очень любил ее демонстрировать… Ох, черт, как же ты был мне нужен!
—Я даже знаю зачем. Ты хотел, чтобы я мешал доктору Хедрику работать. Поэтому я и отсиживался в Европе.
—Скользкий ты тип, Джейк… Что было, то было. Теперь ты здесь. Понимаешь, этот Хедрик — неплохой врач, но слишком уж строг. По всяким пустякам. Это надо поправить. Я тебе скажу, что ты должен велеть ему сделать. А если он растопырит иголки, намекни, что незаменимых нет.
— Нет.
—Не понял?
—Чего тут не понять: нет. Я не буду этого делать. До сих пор я в работу доктора Хедрика не вмешивался, и результаты оказались неплохие. Пусть оно так и идет.
—Джейк, ради бога! Ты просто не понимаешь! Слушай, я ведь уже не в критическом состоянии! Я поправляюсь, Джейк! Знаешь, что я сегодня сделал? Я пошевелил указательным пальцем! Самостоятельно! Понимаешь, что это значит?
—Конечно. Ты уже можешь торговаться на аукционе. Или подзывать официанта.
—Дубина! Я ведь уже шевелил пальцами ног! Через неделю я встану и пойду, понял? Я уже дышу сам, без аппарата, и этот корсет — просто на всякий случай. И все равно — они обращаются со мной, как с лабораторной макакой. Разрешают бодрствовать совсем немного — черт, даже бреют меня во сне… и бог знает что еще вытворяют! Я так больше не могу. Я все время привязан. А во время физиопроцедур по крайней мере шесть человек меня держат… Если не веришь, загляни под покрывало. Я заключенный. В моем собственном доме!
