— Ну, как отдохнув? — Глаза его хитро заблестели. — Похмелиться хочешь.
— Да нет, Виталий, спасибо. А где Джейн?
— Понравилась, да? В институт поехала. Она учится у нас, студентка. Ты ей тоже понравился.
— Слушай, я домой заскочу, надо вещи разобрать, денег взять. Потом заеду, поговорим. Ты вчера что-то про дела начинал…
— Давай, давай, я посплю пока еще немножко. Приходи обязательно, я сегодня дома.
На улице Михаил подошел к автомату с газированной водой, нащупал в кармане трехкопеечную монету и получил за нее стакан ледяной, вкуснейшей газировки. Медленно глотая ее и полоща рот, приятно покалываемый пузырьками газа, он услышал за спиной глухой голос: «У, пижон, бездельник». Обернувшись, он увидел удаляющуюся сутулую фигуру, поразительно со спины напоминавшую его отца, — местами седоватые короткие редеющие волосы, узкие плечи, стоптанные ботинки, полетевший на асфальт окурок «Беломора»… «Интересно, а Джейн приедет к Виталию сегодня? В любом случае скорей домой, а потом снова туда — в настоящую, цветную, объемную жизнь. Здесь, в этом картонном мире, делать нечего». Михаил встряхнул головой и бодро, широкими шагами двинулся по Фонтанке.
— Алексей, а ты что, ждал дома кого-то другого? — Юрий Владимирович Валинский сидел на кухне напротив сына на маленькой табуреточке. Катерина варила кофе. Перед Юрием Владимировичем стояла бутылка дорогого коньяка, которую он не открывал, а медленно крутил вокруг оси, постукивая донышком по столу. — Чего звонил-то?
— Да мало ли что, пап. Думал — может, воры залезли. Время такое.
— Пуганый ты какой-то стал. Ничего у тебя не случилось? С лицом-то что?
— С лицом, пап, ерунда. Ничего не случилось, все в порядке. Приятель вот умер у нас, и настроение паршивое.
— А кто? Я знаю?
— Да нет, наверное, не знаешь. Толик Машков.
Юрий Владимирович помолчал, потом открыл коньяк и разлил его по рюмкам.
— Нет, не помню. Ну, все равно помянем, ребята. Берегите себя.
Выпив, отец сказал:
— Леша, я ненадолго совсем заехал, завтра вечером в Москву лечу, тебе ничего не нужно? Денег, может быть?
Алексей задумался, потом спросил:
— Пап, а как у тебя вообще сейчас дела? В смысле финансов?
— Сейчас, тьфу-тьфу-тьфу, хорошо. А после выборов что будет, не знаю. У нас же все так — нет этой самой, как она называется, уверенности в завтрашнем дне. А что? Ты не стесняйся, говори.
— Понимаешь, я в Америку должен ехать — помнишь, у меня американец жил? Так вот, виза выездная скоро заканчивается, и вообще, с работой сейчас такая ситуация, что удобно ехать по всем статьям. В этой связи, папа, — Алексей начал говорить торжественно и медленно, — хотел бы я у тебя попросить взаймы… — он помедлил, — штуку.
