Над столом повисло молчание. От потрясения Сандер даже не сразу сумел сформулировать вопрос.
- И когда же вступит в силу этот закон? - наконец сказал он.
Экимму торжествующе улыбнулся.
- Сегодня в полночь, - ответил он любезно. - Хорошо, что вам об этом можно больше не беспокоиться, Шварцтейн, верно? Ведь вы больше не лидер.
Кажется, безразличное выражение лица, положенное игроку в покер, Сандеру все-таки изменило.
- Насколько я понимаю, теперь я не смог бы вернуться к работе, даже если бы захотел? - уточнил он.
Экимму в ответ согласно наклонил голову.
- Увы, - подтвердил он. - К сожалению, пока шло расследование, в вашем деле всплыли новые обстоятельства. Выяснилось, что ваша создательница жива, а значит, у вас имеется неоплаченный долг.
Сандеру на секунду показалось, что земля уходит у него из под ног.
- И кто же вспомнил о том, что Эстри жива? - заинтересованно спросила Бруха.
- Подождите, я уже к этому подхожу, - Экимму недовольно поморщился. Он терпеть не мог, когда его перебивали. - Так, о чем это я... Ах, да! Пока ваша создательница жива и свободна, Шварцтейн, вы находитесь под ее защитой, а до тех пор, пока не истекут двести лет заклятия, прерванного ее заточением, вы не можете гарантировать, что действуете по собственной воле.
- Даже если докажу, что заклятие на меня больше действует? - Сандер буквально физически ощущал, как Эстри прожгла его взглядом, но даже и не подумал к ней повернуться.
Экимму пожал плечами.
- Увы, это недоказуемо. Правила есть правила, а значит...
- Так кто же выпустил ее? - Бруха уже просто изнывала от нетерпения. В отличие от нее, Эстри не высказывала никакого интереса к предмету. Она-то была в курсе, кто стоял за ее освобождением.
- Как можно быть такой грубой, Бруха? - возмутился Экимму. - Имейте немного тер...
- Ох, да черт же вас возьми! - судья стукнула кулаком по столу. - Говорите уже!
- Это же задачка для трехлетних человеческих дитенышей! - с некоторым удивлением ответил дознаватель. - Как же вы еще не догадались? Кому была выгодна отставка Сандера? Ну, думайте же!
Услышав свое имя, тот встретился глазами с Экимму - и, кажется, тут же прочел в них ответ.
- Дагону, - сказал он. - Ну конечно! Это Дагон.
У его заместителя было множество причин ненавидеть его, однако Сандер всегда полагал, что совместная, и к тому же отлично оплачиваемая работа на общее благо выше личных счетов. Впрочем, склонность к идеализму всегда была его слабым местом.
