Совсем недавно вступив в хор борцов против прецедента и ещё неловко борясь с противоречиями, официальная Украина невольно обнажает и существенные противоречия в идеологиях косовского проекта и другого трансатлантического проекта — организации ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия). Если в отношении Косово Украине рекомендовано без затей утверждать «уникальность», то в пространстве ГУАМ, то есть как раз в ландшафте потенциальных наследников универсального прецедента, Украина принуждена быть изобретательной (быть гарантом приднестровского урегулирования, претендовать на направление своих миротворцев в Абхазию, поставлять вооружение) — и, страшно сказать, создавать прецедентные механизмы в отношении конфликтов. Получается абсурд. В одни и те же дни ноября 2007 года: министр иностранных дел Украины Арсений Яценюк твердил, что дело Косово уникально и неприменимо в других конфликтах, а его заместитель Андрей Веселовский от имени МИД заявлял, что «механизмы разрешения конфликта в Приднестровье могут стать примером для других непризнанных республик — Южной Осетии, Абхазии и Нагорного Карабаха». Логика рушится, если когда и была.
Crisis Group и её последователи так аргументировали невероятную срочность и уникальность косовской независимости: нужна стабильность, а нетерпение косоваров вот-вот её нарушит: значит, надо немедленно удовлетворить требования косоваров, тем более что они априори признаны справедливыми. Итак, стабильность? А кто угрожает ей, так или иначе воссозданной, в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии? Разве не Молдавия? Не стремительно на деньги Запада оснащающая себя наступательной инфраструктурой и профессиональными боевиками Грузия? Нетерпение? Но косовары «терпят» свою фактическую независимость всего 8 лет, в то время как терпение абхазов, осетин и приднестровцев — уже приближается к двум десяткам лет. Ожесточённость былого конфликта? Вот глава миссии ОБСЕ в Молдавии Уильям Хилл заявил, что ситуация в Приднестровье «абсолютно несравнима с тем, что происходило и происходит в Косово… нет такой этнической и религиозной враждебности, которая есть в Косово. В Молдавии значительно легче достичь урегулирования. Поэтому не нужно будет принимать такие меры, как в Косово». А разве не крайнее, многократно задокументированное ожесточение и преступления против человечности продемонстрировали румынские националисты во время неспровоцированной агрессии в Приднестровье, грузинские националисты — в Абхазии и Южной Осетии? И если представитель ОБСЕ утверждает, что «такие меры, как в Косово» продиктованы ожесточением между сторонами конфликта, то, следуя его логике, не следует ли непризнанным государствам бывш. СССР форсировать ожесточение ради достижения независимости? Однако и Приднестровье, и Абхазия, и Южная Осетия, в отличие от Косово, — действующие мультиэтнические государства. И на эскалацию и возобновление конфликта идут не они, а Грузия, уверенная, что эта эскалация не будет поставлена ей в вину с «косовской» жёсткостью. И никакой Ахтисаари не скажет ей, что «грузины виноваты как народ», и никакой Буш не предопределит, что «независимость Южной Осетии неизбежна».
