— Готов поклясться, знаю, что у вас на уме! Только напрасно вы опасаетесь, за этих парней я головой ручаюсь. Котелок у вас варит, слов нет, но не думайте плохого. В наших краях вам такое не грозит.
— Не обращайте внимания. Профессиональная болезнь.
Я чувствую, как отхлынувшая было кровь возвращает моей физиономии первозданный цвет, а хозяин тем временем знакомит меня с будущими попутчиками. Того, что повыше, лет двадцати пяти, зовут Транис. Широкоплечий, белокурый, он чем-то напоминает Конрада. Улыбка от уха до уха, вкрадчивый, приятного тембра голос.
Второй, племянник хозяина, по имени Уве, какой-то вялый, странноватый, вроде лунатика. Неприметный внешне, он явно проигрывает рядом с Транисом. Устроившись на сиденье позади меня, Уве тотчас отключается. А Транис заводит разговор:
— Старик, наверное, совсем заговорил вас…
— Я вижу, у вас тут такая бурная жизнь.
— Вот-вот! Хозяину некогда работать, с утра до вечера собирает слухи и дальше передает. Не будь нас, лавочка давно прогорела бы. А это правда, что вы сыщик?
— Хотите сделать чистосердечное признание?
— В точку попали! Чистосердечно признаюсь: вы мне нравитесь. Не сердитесь на меня?
— Нет. Чувствуется, вы привыкли с ходу брать быка за рога.
— А чего резину тянуть! Сами знаете, старость не радость, а молодость пролетит — оглянуться не успеешь. За маньяком охотитесь?
— Вы его знаете?
— Знал бы, так помог отловить. Это правда, что он набрасывается на красивых женщин?
— Правда.
— И вы не боитесь?
— Почему я должна бояться?
— Потому что вы красивая.
— Рада слышать. Я сумею постоять за себя.
Уве сладко всхрапывает у меня за спиной. Транис бросает на него косой взгляд и снова поворачивается ко мне.
— Уве ходит в любимчиках у старика. Герой труда!.. Едва смену дотянет и сразу вырубается.
— Куда держите путь?
— В театр. За день набегаешься, вот и тянет расслабиться, сладкой жизни вкусить. Вы замужем?
— Нет.
— Может, присоединитесь к нам?
— Как-нибудь в другой раз. Сегодня полно дел.
Транис болтает без умолку, а я прислушиваюсь к своим подспудным ощущениям. Ведь, в конце концов, он тоже может оказаться маньяком. Но нет… Правда, выражается Транис расхожими штампами, но в целом вызывает доверие. Никаких дурных предчувствий у меня не возникает.
Высадив парней у театра, я мчу домой.
Вскоре вижу из окна, как подкатывает «мазда» и оттуда выбираются чумазый, запорошенный кирпичной пылью Даниэль Беллок и его верный паж Мартин.
Братец ко мне даже не заглядывает, Хмурый прямиком направляется в ванную.
