— Вы Райнерио из Фиденцы? — спросил он.
— Да, отец. Почему вы позвали меня?
Сказав это, доминиканец сбросил с головы капюшон и открыл свое лицо. Оно было изрезано ужасными шрамами.
Райнерио смутился, вспомнив, как попятился от страха перед этим зрелищем, словно ребенок. Правда, он никогда раньше не видел ничего подобного и считал, что хуже этого он ничего не видел.
— Не пугайтесь моего вида, — сказал Сципион Лазарус и отвел глаза в сторону. Он хорошо знал, что его безобразие отталкивает от него людей, и стыдился этого. — Я желал встретиться с вами. Я знаю, вы мечтаете носить титул аббата.
— Откуда вы это знаете?
— Я могу предоставить его вам, — продолжал доминиканец, не обращая внимания на вопрос. — Мне известей один монастырь на берегу Адриатики, довольно богатый, и настоятель там очень старый. Мне надо только перевести вас туда. Вы дождетесь его кончины. Ждать недолго. А уж я позабочусь о том, чтобы вы стали его преемником.
— Вы льстите мне своим предложением. Но по какой причине вы хотите мне помочь? Я с вами не знаком и ничего не могу дать вам в обмен на такие обещания.
— В обмен я попрошу у вас очень мало: помощи в одном щекотливом деле, которое для меня очень много значит.
— Объясните подробней.
— Я собираю сведения об одном купце-испанце, который чем-то связан с монастырем, куда я предлагаю устроить вас настоятелем. Рано или поздно он вернется туда. Я прошу вас собирать новости о нем и сообщать их мне.
Райнерио это не показалось большой жертвой, и он, не раздумывая, ответил:
— Если речь только об этом, я сделаю это с удовольствием. Как зовут человека, за которым я должен следить?
— Игнасио из Толедо. — Сципион Лазарус выплевывал каждый слог этого имени, будто камешек.
С той минуты жизнь Райнерио пошла гладко, без единого препятствия. По рекомендации Сципиона Лазаруса его сразу же перевели в монастырь Святой Марии у Моря. А через несколько лет он унаследовал после Майнульфо из Сильвакандиды сан аббата, вызвав этим недовольство братьев, которые были намного больше его достойны этой должности.
Райнерио отогнал от себя воспоминания и продолжил писать. Настало время отблагодарить благодетеля, сообщить все, что он узнал о торговце из Толедо за много лет терпеливого ожидания.
