— Ваше высокопревосходительство! Потаенная лодка «Щука» показала расчетную управляемость в подводном состоянии на двух узлах. Нареканий по техническому состоянию нет. Лодка вскорости будет готова к опытам с гальваническими моторами. Благодарим Морское министерство за поддержку. Капитан Берг.
— Молодец, капитан. Когда на электричестве покажете?
— Через неделю. Надобно балласт переместить к носу.
— Непременно желаю присутствовать. Удачи вам, мичман.
Когда трое подводников остались наконец одни и еще раз поздравили друг друга с первым успехом, Берг несколько охладил чувства.
— Коллеги, устойчивым ходом наши прыжки называть рано. Я так мыслю, лодка должна погрузиться по середину рубки и далее слушаться рулей. О чувствительности балансировки я наслышан, но не ждал, что удержать ее ровно окажется столь сложно. Под воду мы ушли не раньше чем через четверть часа с команды «приготовиться к погружению», половину пара выработали, катаясь по поверхности.
— Кэп, гальванических элементов у нас только на показуху, перед адмиралами красоваться. Мысль есть. Пока неполным экипажем ходим, нужно затащить в нос пару баллонов поперечником не больше двух футов, чтоб через люк втянуть. Уголек, сможешь воздух с них в цилиндры пустить?
— Нет проблем, большой белый хозяин.
В Российской империи найти ненужные баллоны оказалось решительно невозможно. Берг заказал четыре. В ожидании резервуаров решили каждый день выходить и нырять на пару, после чего отправились отметить.
Утро 3 октября оказалось штормящим, и погода ни при чем.
— Зря вы так, кэп, — выговаривал Джон, доставивший вчера начальственное тело домой из ресторации. — Привычку надо иметь. Даром что вы русский, хоть и немец.
Подводники пропустили мимо ушей путаные речи товарища, мешающего русские и английские слова. Им было плохо.
Морской кронштадтский ветерок отрезвил компанию. «Щука» встретила хозяев немым укором — вы резвились, а я осталась одна. Берг выбил трубку, извиняющимся движением погладил релинг и скользнул в люк.
За время постройки темное и тесное нутро стало ближе родного дома. Запахи смазки, мазутной гари, теплого металла, шумы механизмов, шипение воздуха и гул воды создавали на борту неповторимую атмосферу. Миниатюрность лодки придала ей особый шарм. На огромных океанских кораблях человек чувствует себя маленьким винтиком: людей много, и они теряются в бесконечных отсеках и переходах. Здесь капитан лично контролирует каждый кубический фут пространства.
