Валерия вдохнула полной грудью, выйдя из самолета. «Как будто вырвалась из темницы. Не подумала бы, что будет настолько невыносимо возвращение туда. Я даже не понимала, в какой тюрьме себя держала столько лет. Год за годом вместе с этими снегами, морозами и дождями из меня уходила жизнь. Короткие побеги во время отпуска оживляли меня на время, но от этой жизни мало что оставалось уже спустя наделю после возвращения».
Она любила Москву. Тут нашла друзей, тут ее ждали, любили, ненавидели, страстно желали. Тут она щедро дарила любовь и слезы, любила и страдала сама. Любила бешеный ритм дня и разгульную ночь. Тут были места, которые она посещала каждый раз, как приезжала. Этот город для нее был символом свободы желаний и чувств. Этот город был для нее мостиком, который не позволял до конца погрузиться в безысходность города, где жила. Этот город был многим, но не домом и когда встал вопрос, куда уезжать она, не задумываясь, выбрала Санкт-Петербург. Там прошла ее студенческая юность, там она впервые влюбилась. В Петербурге она стала осознавать, кем является. Влюбившись однажды в город на Неве, она пронесла эту любовь до сегодняшнего дня, возвращаясь туда, как к себе домой, даже тогда, когда дома там не было. Но Вэл оставила за Москвой право оставаться праздником в ее жизни.
Суета вокруг предстоящих крестин, наконец, закончилась самим обрядом. Родственники Марины и Саши разъехались по домам. Саша со своим другом, который по совместительству стал еще и крестным отцом, с согласия жены уехал в спортивное кафе смотреть футбол, оставив подруг пообщаться наедине.
– Пойдем, уложим твою крестницу спать. – Марина выглядела уставшей, но довольной. – Как тебе понравился крестный отец? Правда, замечательный? Красивый, богатый, холостой.
– Какая прелесть, буду иметь в виду. – Улыбнулась Вэл.
– Все тебе шуточки, он с тебя глаз не сводил весь день.
– Марин, еще слово и я уйду! Спать!
– Уж и слова ей не скажи. – Подруги шептали и посмеивались, укладывая маленькое чудо, по имени Варенька, спать.
Когда ребенок мирно засопел – перебрались на кухню. Марина открыла бутылку вина, поставила фужеры.
– Отметим? Я тоже пару глотков сделаю, хоть и кормлю грудью, думаю не страшно, если чуть-чуть выпью.
– Смотри сама, покрепче есть что? Не хочу вино. – Вэл исследовала холодильник, доставая закуски. – И есть хочу.
– Для тебя в моем доме всегда твоя любимая текила стоит. Только лайма нет, даже лимона нет.
