— Шоколадку бы тебе съесть, — посоветовал ему вслед старичок, направляясь к Кларе с бурдюком алого сокровища в руках. — Это помогает. А то поутру снова начну тебя терзать…
Шоколадку, мрачно усмехнулся Аллен, вспоминая о немногих оставшихся пакетах крупы, сваленных на сундуке. И марципанов парочку, пожалуйста. В ананасовом соусе. Тут голова его сильно закружилась, и он едва успел мягко сесть на землю. Отдать не жаль, подумал он, это же — роза. Кровь — она как роза. Хорошо, что все так. Будто они, как варвары-побратимы, смешали впятером свою кровь… Смешали свою кровь в сосуде, и сосуд этот — Клара. Так, а при чем тут роза? Это, кажется, из какого-то сна…
30 июня, воскресенье
Это был не только последний по плану день, отпущенный им на пребывание в доме отшельника. Это был день рождения Роберта.
Роберт родился в ночь, когда июнь переходит в июль; он говорил, тогда грохотала роскошная летняя гроза. Сегодня никакой грозы не намечалось, небо оставалось абсолютно чистым, правда, было не по-июльски холодно. За ужином Аллен попросил у друзей разрешения переночевать отдельно от всех, возле Робертовой могилы. Он хотел побыть вдвоем со своим братом.
— Не нужно, — попросила Мария. — Ночной лес все-таки, мало ли кто там может ходить… Это опасно.
— Ты там не зарежешься? — подозрительно спросил Марк. — А то смотри, посетит тебя ночью пара-другая демонов, повелителей блох, клещей и комаров, — и поминай как звали нашего славного рыцаря…
— Не зарежусь, — упрямо сказал Аллен, посыпая солью картофелину. Насьеновы запасы таяли прямо на глазах. — Говорю же, это день рождения моего брата. Я просто хочу побыть один.
— Пусть идет, — вступился за него Йосеф. — Я уверен, что все будет в порядке. Не волнуйся, Марк.
— Это ты можешь не волноваться, Йосеф, вы у нас, ваше высокопреосвященство, пребываете в состоянии нирваны, — не сдавался бывший солдат. — То есть, проще говоря, вам все до лампочки. Одним Персивалем больше («Не зови меня так!»), одним — меньше… А мне он дорог как память. Кто же еще на меня будет так зверски смотреть за завтраком, стимулируя мой аппетит?!
Стимулирующий аппетит Аллен не выдержал и все же запустил в Марка картофелиной. Снаряд попал в ничем не повинную Клару, которая совсем оправилась и даже смогла дать незадачливому стрелку сдачи — за небрежное отношение к еде и за измазанный картошкой свитер…
В итоге его отпустили, конечно.
Гай проводил его до места вверх по склону и помог поставить палатку. Добросердечная Клара дала ему свой спальник — он был потолще Алленова, а одинокий ночлег обещал быть весьма холодным. Попрощавшись с Гаем, Аллен зажег маленький масляный ночничок (Насьенов, из избушки) и уселся у могилы, обнял шершавый крест и закрыл глаза.
