"На Кольку-вороненка похож"- подумал Сашенька.
-Прошение подавать? - между тем, поинтересовался прыщавый, брызнув на Сашеньку слюной.
-Угу.
-Я тоже, - прыщавый шмыгнул носом, перенеся в рот комок соплей, огляделся, собираясь харкнуть, да опомнился. Пожевал добро, проглотил.
-Кюхельбекер, Вильгельм Карлович, - представился.
Сашенька пожал протянутую руку.
-Пушкин, Александр Сергеевич.
-Пойдемте, Alexzander, - нетерпеливо бросил Василий Львович и засеменил по коридору. Сашенька - следом.
Василий Львович заглянул в один из кабинетов:
-Здравия-с желаем-с, привел недоросля-с по вопросу прошений-с.
-Ждать, - был ответ.
Ждали у дверей долго - дядя Bazileу уселся на стул, а вот Сашеньке пришлось стоять - ноги заболели, спина, пить захотелось.
Вошли, наконец. Сашенька увидал похожего на птицу господина при золотых эполетах. Господи Боже, это же Царь!
-Мы к Ефрему Ефремовичу-с, - доложил Василий Львович.
-Ефрема Ефремовича нет, - коротко и с некоторой злобой отозвался господин в эполетах. - Я за него. Карл Аристархович.
Дядя Baziley замялся.
-Вот, Карл Аристархович, изволите видеть, племянника привел-с, так сказать. На обучение-с для службы Отечеству.
-Кто таков?
-Пушкин-с.
-Дальше.
-Александр Сергеевич.
-Экой черномазый.
-Да-с, - Василий Львович захихикал. - Правы, Карл Аристархович. Мальчишка - потомок Ганнибала, Абрама Петровича, Арапа Петра Великого.
Карл Аристархович кивнул клювом.
-Знаю, знаю.
Помолчал, ковыряя длинным ногтем плешь. Василий Львович грузно дышал.
-Фамилия-то известная, - наконец, подал голос птицеобразный.
-Известная, известная, - радостно подхватил дядя Baziley.
-Известная, - выдохнул, сам с собой соглашаясь, Карл Аристархович и понизил голос. - Вот только не видать вам Лицея.
-Как так? - вознегодовал Василий Львович.
-А вот так. Места-то раскуплены. Кое-кто деревеньку целую заложил, лишь бы сына на государево обучение устроить.
Сашенька заплакал.
-Блядь, - вырвалось у Василия Львовича, и в испуге он прикрыл рот ладонью.
-Вот именно, - согласился Карл Аристархович. - Место в Лицее тепленькое, как блядь, каждый норовит пристроиться.
Карл Аристархович с жалостью взглянул на плачущего Сашеньку.
-Разве что...
-Да? - подался вперед Василий Львович. - Говорите, не томите.
-Разве что я вам уступлю место, предназначенное для моего сынка.
-Как благородно, как возвышенно! - воскликнул дядя Baziley, вздымая руки небу.
