заданного стиля. Еще додумался перед сном заглянуть в зеркало.
Кошмары обеспечены. Прыщи, пыльные волосы, лицом брат-близнец уже
мертвой Нелли.
Я погасил свет и выкурил сигарету. Пепел стряхивал на пол. Появилась
возможность осмыслить все, что со мной произошло за день. Эту
возможность я с радостью отверг.
*
Проснулся разбитый и какой-то несочувствующий. Я не буду грустить по
угоревшему Коле, тот факт, что прошлым вечером здесь лежал труп
девушки, меня не волнует. Хочется есть, мыться и наконец переодеться.
Как очаровательно, что в квартире №44 нет горячей воды, никогда не было
и не будет. В 20-е годы ходили в баню – вряд ли я могу позволить себе
нечто подобное.
Кипятить воду для умываний – целое искусство. Искусство терпения –
наблюдать чугунные ведра, не думающие закипать. Интересно, существует
ли занятие созерцательней?
Все у меня валилось из рук. Не хотел себе в этом признаваться, но я
очень скучал по Валентину. И злился. Мне как-то приятней знать, что я
имею право на претензию. Однако он не дал мне ни малейшего повода.
Чем я могу утешиться? Квартира, заселенная придурками и тараканьим
игом, невыносимый запах на кухне, полное отсутствие ванной, прогнившие
трубы, навечно грязный пол. Я десять лет кирпичик за кирпичиком строил
свое одиночество, перебиваясь редкими случками, ему же только
появиться стоило, чтобы абсолютно все испортить.
Я попросил у Вашингтон немного денег в долг и несколько дней питался
только сладким форменным печеньем. Такие съедобные буквы русского
алфавита – собирал из них имя Валентин и жадно ел. Надеюсь, меня
никто не видел в тот момент. Буквы «в» и «а» попадались часто, «н» и «т»
были в дефиците – по три-четыре штучки в каждом пакетике. Я ел
Валентина, и в этом было что-то вудуистское. Только магия получилась
нечестная – вместо полноценного «Валентина» я чаще питался «Валети»,
«Ваетом», «Валетом» и, что уж совсем неприлично, «Валенином». В
ритуалах надо быть последовательным и посвященным, а у меня не было
25
даже зубной щетки, чтобы хоть как-то походить на современного,
уважающего себя адепта.
Валентин не появится. Я знал, что общаться с ним в момент его
отсутствия – более чем абсурдно. Такие лаконичные и почти гениальные
мысли все-таки посещают меня время от времени. Какой смысл думать о
чем-то, если ты этим не обладаешь, не слишком ли близки к шизофрении
