любит себя утруждать. И мараться.
Ненавижу милицию. Она как символ социума, от которого я бесконечно
далек. Я вне системы. Система этого не любит.
И я начал врать. Я физически не мог рассказать о случае в лесу, как
будто выгораживая своих обидчиков. Еще я выгораживал Валентина, не
мог допустить, чтобы моего любимого затянули в историю какой-то
сифилитички. Конечно, это было по-детски, наоборот, Валентин мог мне
помочь – но я сжал в кулак записку с его телефоном и готовился к пыткам.
– Мне нужны деньги, – начал я, – собираюсь сдавать свою
трехкомнатную квартиру, отсиживаясь в этой дешевке.
И плевать на последствия.
– Вы владеете трехкомнатной квартирой?
Я оценил построение вопроса и обратился к своей коронной роли.
Пустил слезу и признался:
22
– Я – сирота. Мать от меня отказалась, а отец умер. Приходится
выживать.
И приходится пользоваться чужой жалостью – участвовый смягчился и
на время оставил меня в покое.
Отец погиб, когда мне исполнилось семнадцать лет. Это было заказное
убийство, он что-то не поделил с партнерами по нефтяному бизнесу и
вскоре валялся нашпигованный пулями в коридоре нашей трехкомнатной
квартиры. Я не видел лица киллера, но все-таки на некоторое время ко
мне приставили телохранителя. Иронично, но приставили все те же
коллеги по папиному бизнесу. Год до совершеннолетия я прожил с
бабушкой, после чего непризнанная скульпторша отправилась за своим
сыном.
Мстить за смерть отца мне почему-то никогда не приходило в голову, а
скульптурой бабушки любой может полюбоваться на ВДНХа. Какая-то
краля с овечками. Если память не изменяет.
Совсем никому я не рассказывал, что радовался вынужденному
одиночеству. С определенного момента я престал нуждаться в людях,
способных служить мне совестью или идейным ориентиром в этом мире. И
с детства я искренне надеялся на самостоятельность и безнаказанность.
– Где вы были в момент убийства?
Вашингтон подмигнула мне, услышав этот вопрос.
– В чем вы меня подозреваете?
– Вопросы здесь задаю я, – еще одна причина моей ненависти к
правоохранительным органам.
– И все же во сколько произошло убийство?
– Еще не знаю, – участковый явно изображал из себя крутого спеца, но с
ролью не справлялся. – Где-то утром.
– Утром я был на даче, – ответил тихо.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
