себя санитаром леса. В статье, правда, говорилось, что и сам он без
определенного места жительства. Бедняжка. Или у меня паранойя, или так
уж я воспитан, но скорее всего этого человека подставили. Надо же было
на кого-то свалить вину. Может быть, скоро выяснится, что он несет
ответственность и за взрывы.
Диего вернулся примерно через час. Раскрасневшийся и нездорово
улыбчивый.
– Это потрясающе, – сообщил он, залезая в машину. – Граффити
нарисовали после взрыва! Точнее, на следующий день, а это вообще ни в
какие рамки не лезет.
– Занятно.
– Занятно? Это все, что ты можешь сказать? Это не занятно, котенок, это
заговор!
– Диего, да просто молодежь развлеклась, я только сейчас подумал. Для
нас же нет ничего святого, что там музей разрисовать.
– Нет, это сигнал. С этим как-то связан Тобольцев. Может быть, даже его
смерть.
– О’кей, чего теперь делать будем?
– Сходим на встречу с этим ди-джеем. Может быть, он подскажет, кто
сделал рисунок.
– Узнаёте ли руку мастера? А вдруг у них диаспора, и они горой друг за
друга?
– Тогда я воспользуюсь своими связями, нажму на него, и сюжет
продвинется.
– Чу́дно.
Только я вывернул на дорогу в центр, как послышался раскат грома. Да,
это было похоже на отдаленный раскат грома, поэтому ни Диего, ни я
148
ничего не заподозрили. А звуковая волна как будто приближалась.
Диего продолжал болтать, неожиданно замолк, и я увидел, как его лицо в
секунду побледнело, даже козырнуло зеленым. Он смотрел в сторону, полу
открывши рот.
– Ты чего, Диего?
– Ба… Башня… Она идет…
Я совершенно не понял, что он имел в виду, но догадался посмотреть на
Останкинскую башню. Она не шла… Она падала! И овладела всеми
шансами грохнуться прямо на нас, как мухобойка на зазевавшееся
насекомое. С испуга я увлекся педалью газа.
– Ты идиот! – заорал Диего. – Ты прикончишь нас!
– Поздно!
Когда я увидел башню, мы уже были в эпицентре ее падения. Дай я
задний ход, машина могла не успеть вырваться, тем более что за нами
нерасторопно следовал троллейбус. Поэтому я нажал на газ, и Порше
заскользил вперед. По сути… на встречу падающему строению. Диего
хотел вырвать у меня руль, но я хорошенько врезал ему по скуле. От удара
он повернул голову и теперь, не отрываясь, следил, за башней. Она
посекундно росла, распухала снизу и дымилась ватными клубами пыли.
