Боло повернулся с неожиданной грацией.
– Не спиться? Ищете к кому прыгнуть в постель? В моей хватит места, а?
Шутливо помахал рукой с зажатой в ней трубкой.
– Ладно, ладно! Не надо сразу бежать жаловаться. Это я так. Голову отрежут, знаю.
– Вам отрежут не голову, – Наоми стало смешно. – Голова ваша ему нужна.
Боло захохотал, закашлялся, брюхо его заходило ходуном.
– А он, правда такой страшный, – она не сразу сообразила, что Боло Канопос может ее не понять. Ведь она говорит не о Ваге. Совсем о другом. Но он сразу понял, быть может, оттого, что мысли его давно были заняты этим.
– «Громовержец». У Арни страсть к дешевым эффектам и громким названиям. Но, насколько я знаю, неприятности нам грозят крупные.
– Арни очень импульсивен. Привык действовать быстро, я поняла.
– Да. Теперь он хочет решить дело в свою пользу одним ударом. Отсюда – непомерные траты, ставка на единственную карту.
– Он не прав?
– Его чудо-оружие… корабль, чертежи которого появились неизвестно откуда… Конечно, ему не нужен ветер, плевал он на него. Машина эта – жрет мазут. Вы поняли?
– Нет.
– Без горючего – это большая консервная банка, – Боло шумно выпустил в ночь ароматный дым.
– Дымлю, как «Громовержец», а?
Он повернулся к ней, хитро сощурился.
– А, может, рискнем? Впрочем, рискую я, но вы уговорите Вагу сохранить мне голову и прочие детали моего бренного тела, ха-ха! Вам-то он простит любой каприз.
– Неужели, Боло, – она впервые назвала его по имени, втайне признав, что ей нравится этот толстый, веселый циник, – неужели вы верите, что я имею такое влияние на Вагу?
– Да. Он, конечно, вслух этого не скажет. Не таков. Но настолько к вам расположен, что не заметил («Вот оно!») очевидного: вы не та, за кого себя выдаете.
В словах и облике Боло Канопоса не было угрозы. Он просто констатировал факт. И все так же его маслянистые глазки обшаривали ее с ног до головы. Наоми вспомнила, что под тонким халатом она голая. «Шантажист рыжий. Добивается не мытьем, так катаньем».
– Боло… Моя история, конечно, сложнее, чем я ее рассказала. Интересно, как вы это поняли.
Он не успел ответить. Ночь за окном осветилась яркой вспышкой, за которой последовал громовой удар.
