Тина и на самом деле выглядела очень строго в простом платье из матового шелка тёмно-серого, с легкой просинью, цвета.
И еще как-то возвышенно. Едва заметный синеватый отблеск шелка выгодно гармонировал с глубиной серых глаз и оттенял бледность так и не успевшей загореть кожи. Собранные в высокий пучок волосы подчеркивали изящный овал лица и гордый изгиб шеи. И всё же до особо праздничного этот облик как-то не дотягивал.
— Можно, я немного подправлю? — деликатно спросила моряна, — совсем чуть-чуть, пару штрихов?
— Валяй, — сдался Костик, чувствуя, что невероятно устал и морально и физически от непривычного занятия.
Все же парню собираться намного проще, натянул всепогодные джинсы и свежую футболку, собрал волосы в хвост и готов хоть в поход, хоть в гости. Да и как он начал теперь прозревать, во многих остальных, житейских и личных делах тоже много проще.
Моряна легко провела чем-то пушистым по лицу, губам, мимолетно коснулась волос. Потом коротко кольнуло мочки ушей. Однако боль мгновенно исчезла, зато появилась тяжесть.
— Моряна! Ты что творишь? — Так и подскочил землянин, но его остановило мягкое прикосновение ладоней к плечам.
— В этом мире серьги носят не только женщины, но и мужчины, — сообщила королева примирительно, — и я уже все залечила… можешь посмотреть.
Еще дуясь на несанкционированное прокалывание своих мочек, Костик обернулся к зеркалу… и завис.
Позорно, как деревенский лох перед живой скульптурой Екатерины второй.
— Блин, моряна! Как ты это сделала?! — у него не было слов, — слушай! Какая она хорошенькая! В смысле — я.
Губы Атины расцвели нежно-розовыми лепестками, на скулах появился чуть заметный румянец. Но вовсе не легкие прикосновения румян и помады кардинально изменили облик девушки.
— Но откуда все это? — трогая пальчиком серьги черненого серебра с синевато-прозрачными сосульками камней, изумлялась девушка, — и это?
Ажурная сеточка, изящной шапочкой покрывшая его макушку, явно была из одного набора с серьгами. По краям ее свисали на виски и лоб точно такие же, только крошечные синеватые капли. По замысловатому плетению сеточки тоже были рассеяны загадочно посверкивающие в свете свечей камушки.
— Не хорошенькая, а красивая, — строго поправила моряна, посмеиваясь про себя.
Давно нужно было показать в зеркале упрямому мальчишке его облик в таком выигрышном виде. Может тогда уже перестал бы наконец говорить про себя — я сам.
— Точно, красивая, — тщательно рассмотрев свое изображение, вынес окончательный вердикт Костик, и вдруг искренне возмутился, — и этот козел Тарос покушался на такую красоту?! А вот фигу ему! Ну, идем?
