— Темная. Такая не то чтоб черная, а, как бы сказать, вроде коричневая…
— А волосы? — спросил сотрудник. — Такие же?
Дворничиха задумалась.
— Не знаю, милок, не помню.
— Как же, бороду помните, а цвет волос нет? — допытывался сотрудник. — Может, он лысый был?
— Какой лысый! Нет. А, вспомнила. Он же вечно при берете ходил. Синий такой берет, широкий. Всегда он в нем, никогда и не снимал.
— Как он его носил? Прямо? Низко над бровями?
— Наискось так, набекрень.
— Как молодой?
— Так он и не старый.
— Без морщин?
— На лбу, может? — вспоминала дворничиха. — Ну да, лоб морщинистый, а сам он еще хоть куда.
— Ну как, Коля, готово? — спросил сотрудник товарища.
Тот кивнул головой и передал небольшую фотографию.
Сотрудник вынул из кармана несколько других, перемешал их и передал дворничихе.
— Посмотрите, Прасковья Тимофеевна, нет ли здесь вашего жильца.
Дворничиха долго рассматривала фотографии, потом положила перед собой фотографию бородатого мужчины в берете с жестким и запавшим взглядом глубоких глаз.
— Никак, он! — сказала дворничиха, надевая очки. — Ей-богу, он! Только бородка немного густая, у него пореже…
Когда они вышли, сотрудник пожал товарищу руку:
— Благодарю, Николай, очень нам помог.
Художник-ретушер одной из городских фотографий улыбнулся:
— Да тут работы-то было раз плюнуть.
Лейтенант Мехошин в штатском костюме прошел по длинному коридору к двери с табличкой «Областная плановая комиссия». За машинкой сидела светловолосая девушка лет двадцати пяти. Машинка под ее рукой издавала барабанную дробь.
— Бойченко занят, — сказала она, не отрывая глаз от текста.
— И Бойченко занят, и секретарь его занят… Одни неудачи. — Мехошин присел напротив девушки. — А его заместитель может принять?
— Заместителя пока нет, — продолжая печатать, ответила девушка.
— Куда ж он делся?
— Товарищ, не отрывайте меня от работы!
Мехошин покачал головой, удивляясь такой невероятной деловитости, и уселся поплотнее в кресло.
— Подождем.
— Вы по какому делу? — спросила секретарша.
— По разным. И попрошу вас, если это возможно, отложить на время ваши дела.
— В чем дело? — Она подняла голову и узнала Мехошина. — А, вы из КГБ?
— Да. И хотел бы поговорить…
— Я сейчас доложу Виктору Васильевичу.
— Нет, я хотел бы поговорить с вами!
Секретарша отложила текст, отодвинула машинку, взбила прическу и всем своим видом показала, что она готова.
— Вы Михаила Александровича Дорохова хорошо знали?
— Как сказать… — заулыбалась секретарша, — он, знаете, такой строгий был, такой официальный… Но вот как праздник, а особенно к Восьмому марта, всегда приходит такой сияющий, вежливый и обязательно с подарком. Джентльмен. Иногда даже дорогие духи дарил…
