Миронов следил за выражением лица Оборотня. Оно не изменилось, но на лбу выступили капельки пота.
— Мне можно идти? — спросил он.
— Можно, — ответил Миронов.
Простившись легким кивком головы, Оборотень удалился. Немедленно включился селектор, голос генерала сказал:
— Спасибо, товарищи, зайдите ко мне.
В кабинете генерала Васильева шло обсуждение результатов допроса.
— Я считаю, допрос дал результат, — высказал свое мнение Скворецкий. — Оборотень заговорил.
— А что думают следователи? — спросил Васильев.
— Я думаю, что после того, как ему назвали имена свидетелей, Оборотень заколебался, — сказал Миронов. — У меня твердая уверенность, что он завтра заговорит.
— А я считаю, что допущена ошибка, — произнес один из присутствующих. — Зачем давать ему в руки козыри? Он услышал фамилии свидетелей, понял, что другие его агенты неизвестны, и больше того, что нам уже известно, не скажет.
— Будем ждать результатов завтрашнего допроса, товарищи. Тогда и выясним, была ли это ошибка или правильный прием, — заключил генерал.
На этом оперсовещание закончилось.
На следующий день обсуждали возможные варианты допроса. Миронов предложил выставить свидетелей, которые подтвердят уголовную направленность множества поступков Оборотня. По мнению генерала Васильева и Скворецкого, Оборотня следовало не допрашивать, а уличать.
И когда Оборотень вошел в кабинет, там по-прежнему находились Миронов и Луганов. Оборотень прошел было к стулу напротив стола, где обычно дает показания главный свидетель, но Миронов попросил его сесть в углу. Скоро ввели Ярцева. Тот шел, как всегда, ссутулившись, глядя под ноги и поначалу не заметил Соколова.
— Садитесь, Ярцев, — сказал Миронов, — у меня к вам несколько вопросов. Первый. Обговаривали с Соколовым пытки, которым подвергали в спецлагере пленных, не желающих идти против интересов Родины?
— Так чего обговаривать, — ответил Ярцев, — он нам так и говорил: этого, мол, на всю катушку, другого, мол, слегка прижмите.
— Сам он присутствовал при пытках?
— Всенепременно. Большой специалист. Сразу видит, какой уже дозрел, согласится, значит, а какой сопротивляется. Всегда смотрел и руководил.
По выражению лица Соколова трудно было судить о произведенном впечатлении. Он сидел, облизывая губы, глядя на Ярцева спокойным, внимательным взглядом.
— Расскажите о внеслужебной деятельности Соколова, — попросил Миронов. — Ткачук утверждает, что вы во Львове со своим шефом собрали по квартирам немало чужого добра.
