Зыбин-Пивнев вскинул рыжеватые ресницы, взглянул коротким ненавидящим взглядом на Миронова и сказал быстро и четко:
— Говорить не буду.
— Жаль. Вам бы, гражданин Пивнев, как раз и стоило бы говорить. А то сочтут за простого бандита. Вы, кстати, почему стреляли по нашим товарищам?
— Я по ним как по браконьерам палил.
— С чего взяли, что они браконьеры?
— А зачем тогда в такую пору в урочище идти? Чего там делать?
— Это детская выдумка, — сказал Миронов, радуясь тому, что Зыбин, решивший не отвечать, все-таки говорит. — Вы вот что мне объясните: почему вы сразу начали стрелять, без предупреждения?
— А вот понял, что браконьеры, и начал.
— Да по чему это можно было понять?
— По тому, что в такую пору одни браконьеры в урочище ходят. А стрелять оленя не положено.
— У них и ружей не было.
— Ружей… — пробормотал Зыбин. — Знаем мы их… Обрезы небось…
— Все это плохо придуманная ложь, и вам, гражданин Пивнев, не стоит к ней прибегать. Расскажите, при каких обстоятельствах вы встретили в спецлагере власовского полковника Соколова?
Этот вопрос был для Зыбина неожиданным.
— Какого полковника… — забормотал он, — вранье…
— Бессмысленно скрывать… — Миронов жестко смотрел на Пивнева, пытаясь заставить его поднять взгляд. — Вы в чем осенью ходите? — неожиданно спросил Миронов.
Пивнев заморгал глазами.
— В пальто, а что?
— Какого цвета пальто?
— Черного.
— А на голове что носите?
— Кепку.
— Так, — Миронов посмотрел на Луганова, — продолжайте. Расскажите все о спецлагере и учтите: нам все известно, этот вопрос задается с целью проверить, насколько вы знаете и помните подробности. Вы сразу согласились работать на Соколова?
— Зачем сразу. Я не хотел.
— Пивнев, говорите правду.
Пивнев опустил голову; он совершенно потерял выбранную им линию поведения.
— Какие вы успели выполнить для Соколова задания?
— Какие задания? Ничего я не выполнял… просто другую фамилию взял, когда наши пришли.
— Говорите правду, какие задания вы успели выполнить?
После минутного колебания Пивнев сказал:
— Да чего там… Велел он мне проверить одну семью. Вроде как я, беглый из спецлага… Ну, они меня приняли.
— Их потом расстреляли?…
Пивнев молчал.
— Когда вы встретились с Соколовым после войны?
Пивнев отвел глаза от взгляда Миронова.
— Чего?… После войны?…
— Он вас разыскал письменно? Или встретил лично?
— Не знаю ничего…
— Пивнев, сколько дней назад Дорохов-Быков был у вас?
И Зыбин вдруг заплакал.
— Граждане, товарищи, — причитал он, — душегуб этот меня подвел! Он! Он один…
