Тем не менее работа продолжалась. Как-то утром один из сотрудников положил перед Мироновым несколько личных дел.
— Что это? — спросил Миронов.
— Это, товарищ майор, лица, переведенные в лагерь сто восемьдесят восемь из других концлагерей.
— Но не из спецлагеря?
— Документов, откуда они переведены, не сохранилось. В графах стоит, что переведены, и только.
Миронов попросил передать материалы генералу Васильеву.
На следующий день Миронов и Луганов слушали сообщение генерала.
— Спиридонов опознал человека, о котором он говорил, — докладывал генерал. — Это некий Нахабин. Но среди сотен Нахабиных мы не нашли этого. Следовательно, он или сменил фамилию, или Спиридонов что-то напутал. Так или иначе, вашу работу надо продолжать. Посмотрим, не обнаружит ли Спиридонов кого-либо еще. Это я сообщил в качестве информации. Могу добавить следующее: здоровье Ярцева заметно улучшается. Доктора считают, что через неделю ему уже можно будет давать показания.
…В этот день Луганов и Миронов бродили по Москве. Разговор не вязался.
— Оборотистый этот Оборотень, — говорил Миронов, — ишь как затаился.
— Да. Противник опасный, — подтвердил Луганов. — А как ты думаешь, не начать ли проверку Нахабина с другой стороны, с его музыкального прошлого?
— Мало в Советском Союзе музыкантов?
— Но не все побывали на войне. Круг суживается. Не все сидели в лагерях военнопленных…
— А ты думаешь, он сменил фамилию, но не сменил специальность?
— Да, это возможно… Но все-таки…
Через два дня их опять вызвали к генералу.
— Товарищи, как будто найден след Оборотня, — сообщил генерал. — В Челябинске в комиссионном магазине появились вещи Озеровой, которые взял у нее Оборотень. Конечно, это, может быть, уже перепродажа. И трудно найти того, кто первым пустил их в оборот. Но так или иначе, а наши товарищи там работают. Милиция и другие органы приступили к поискам Нахабина. Думаю, под какой бы фамилией он ни скрывался, данные о нем скоро поступят. О том, что происходит в Челябинске, буду вас информировать. Будьте готовы к отъезду.
После этого сообщения Миронов позвонил домой и попросил, чтобы ему приготовили вещи для дороги. Луганов охладил его:
— Не спеши, Андрей, пока ничего не известно.
Прошло двое суток. Они снова в кабинете генерала Васильева читали отчет о происшествии в Челябинске.
Генерал ходил по кабинету и комментировал:
— Итак, нашли след. Ясно одно — Оборотень идет все дальше на восток. Сначала Калуга, потом Владимир, теперь Челябинск. Однако в любую минуту он может сменить свой маршрут. Конечно, в поездах и на самолетах ему будет неуютно, но пока Оборотень мог пробираться в нужные ему пункты, не оставляя следов. Только вот челябинский случай спутал ему карты.
