— Нет, вам не показалось, господин, — встав рядом, прищурилась Пелагея. — Это точно корабль и я точно знаю, какой.
Лешка хмыкнул:
— Интересно, какой же?
— «Святой Николай»! О, его невозможно спутать…
— «Святой Николай»? — старший тавуллярий с трудом подавил поднимающуюся в душе бурную радость. — Сколько ему еще плыть?
— Встанет у причала утром… Не самым, конечно, ранним. Ой… — девушка вдруг нагнулась над самым обрывом. — Какой прекрасный цветок, видите?!
— Где? — Алексей подошел ближе, инстинктивно отворачиваясь — высоты он боялся с детства.
— Да вот же, вот!
Как назывался цветок, Лешка не знал, как-то никогда не интересовался ботаникой, понимал только, что не одуванчик и не роза, но видел — что очень и очень красивый. Большие, темно-фиолетовые лепестки, ближе к середине бутона приобретали нежный небесно-голубой оттенок, а в самой середине, где пестики, словно бы горел желтый тигриный глаз!
— Давно мечтала поставить такой в вазу, — негромко произнесла Пелагея. И обернулась, и посмотрела, обдала таким взглядом, таки-и-им…
— Вы не можете мне его достать?
Достать…
— Просто наклонитесь, и я подеру вас за ноги… Нет! Лучше вы — меня, — девушка лукаво улыбнулась. — Я вот вдруг подумала, что вовсе не стоит доверять мужчинам столь деликатные вещи. Это же красота, понимаете!
— Понимаю, — Лешка сглотнул слюну.
— Так подержите?
— Ага…
Проворно опустившись на колени, Пелагея растянулась на траве, свесившись вниз, заскользила — и бросившийся рядом Лешка едва успел ухватить ее за бедра… Восхитительно стройные, упругие… Такая же, должно быть, и грудь!
— Я его сорвала! — донеслось снизу. — Теперь вытаскивайте меня… Ну же!
Совладав с собой, молодой человек резво вытащил девушку. Хоть и пытался не спешить, а все равно получилось быстро — так и в самом-то деле, не висеть же вниз головами обоим?
— Спасибо, — восторженно рассматривая только что сорванный цветок, поблагодарила девушка. — Ах, как я испугалась, особенно — в последний момент. Слышите, как бьется мое сердце? Вот, приложите ухо…
Лешка послушно приложился к девичьей груди, ощутив быстро покрасневшей щекой соблазнительную упругость под бархатным теплом жилетки. Пелагея тяжело задышала:
— Как вас зовут?
— Алексей.
— А меня — Пелагея.
— Знаю. Ваш отец держит корчму.
— Да… Вы к нам надолго?
— Нет.
— Жаль. Вы очень красивый.
Алексей помотал головой:
— Мужчине ни к чему красота. Красота — привилегия женщин… таких, как вы!
Пелагея медленно обняла его за плечи, прошептала:
