А ювелир уже подошел к парням, что-то сказал, протягивая мешок…
Они ведь должны пересчитать, должны, неужели, поверят на слово? Нет, обязательно пересчитают, обязательно… Вот, тогда и брать!
Алексей закусил губу — ну, давайте же!
Ага! Есть! Послышалось звяканье — золото высыпали прямо в песок. Вот теперь — пора!
Еле слышный свист. И все трое — Алексей, Панкратий, Иоанн — стремительно выбрались на аллею: Лешка вытащил государственный знак — золоченую бляху с двуглавым орлом, поднял над головою повыше, спрятав заряженный арбалет за спину.
— Именем императора Иоанна!
Все трое — в ярко начищенных доспехах, не в панцирях — попробуй, полежи в них в засаде — в легких кольчугах, в орленых панцирях другие — стражники — пора бы уже и им подойти.
Лешка набрал в грудь побольше воздуха, крикнул:
— Всем стоять!
Так, что было слышно на весь заброшенный парк.
Ага! И стражники, наконец, появились — услышали. Во-он бегут, гремят амуницией…
Разбойники тоже не спали — тут же вскочили на ноги. Один из парней, выхватив нож, бросился на ювелира… Лешка чуть задержался, вскидывая арбалет… Прицелился в руку… Ввухх!!! Словно пружина, с шумом расправилась стальная тетива, и вытолкнутая ею стрела пробила бандиту грудь.
Выронив нож в траву, тот захрипел и повалился прямо в объятия вскрикнувшему от ужаса аргиропрату.
Второй здоровяк бросился было бежать, за ним погнались Панкратий с Иоанном. Нагнали и завязалась драка. Разбойник, как видно, оказался ученым — резко остановившись, выкинул вперед правую руку, ударяв в скулу бегущего Иоанна. Затем, ногой, пнул второго — Панкратия — развернулся… Эх, уйдет, уйдет!
Бросив бесполезный арбалет, Алексей со всех ног бросился в погоню, чувствуя позади тяжелый топот стражников. Ну, наконец-то, сообразили… Нет, чтоб заранее рассредоточиться по всему парку, теперь бы уж точно не пришлось бегать. Хотя, конечно, кто же знал, в каком именно месте разбойники назначат встречу?
Быстрей, быстрее… Вон он, мчится к старой базилике. Там, есть где укрыться: затерявшись среди деревьев, рвануть к площади Быка, раствориться в темноте городских улиц. Ночная стража? А что беглецу до нее? Откупиться либо вообще не будет бежать улицами — мало ли даже здесь, почтив центре, развалин? Не старые времена, когда град Константина был действительно великой столицей, нет, все давно уже изменилось, император стал вассалом турецкого султана, а многочисленные, прежде великолепные, дворцы и храмы разрушались, воочию являя собою закат Ромейской империи.
